Пустоплёт, пустозвон, пустомеля. Пустопляс, пустослов, пустобрёх!
Всё не верю тебе я и верю, три всегда выбирая из трёх.
Ни обид не копила, ни горестей, да само набралось горячо.
Груз недужный корысти и болести через левое брошу плечо.
Но не кровью с тобою повенчаны – смехом девичьим, метким словцом.
Поделом мне и в грязь – деревенщине – да лицом перед певчим скворцом.
Плачеёй на остывшем пожарище распишусь безыскусной строкой –
«здесь сражалась и я со товарищи…» в батальонный журнал писарской.
Не нашла ни прибытку ни хитины, всю-то жизнь суматошилась зря.
Ни в родной не сгодилась обители, ни к чужой не ушла ни заря.
Маетой да горячкою белою обернулось моё житиё.
Никогда от любви я не бегала, никогда не искала её…
Да опять над Москвою одни дожди, а Лицей – не слыхал о Певце!
Но, солгав перед Богом единожды, в нищету изолжёшься в конце!
Без пяти я одна перед Богом стою – вся, как есть – освежёванной тушкою,
Да в небесном краю ничего не пою – всё, что пелось – под мокрой подушкою!
Да не ночь безысходную заполночь водку пить, слёзы лить, песни петь!
Мне бы веки смежить – да и в заволочь, и уснуть, как в пути умереть!
Хорошо умереть по дороге бы, в Ярославской глухой стороне –
Среди Родины трижды юродивой, где стихи и услышались мне…
Три пути на Руси, как положено; три судьбы, хоть до трёх не считай!
Да шагами тремя жизнь исхожена сорок раз взад-вперёд, почитай.