Как в груди настроенные гусли – ящичек гудящий нутряной –
Облаков серебряные гуси поманили далью неземной.
Раз свобода стоит дорого – жизнь доверю ветру и рулю.
На дорогу помолюсь я Богу, Богу на дорогу помолюсь.
Не стрелой сражён я половецкой – словом домотканым да льняным,
Правдой, да неправдой деревенской, ящичком гудящим нутряным.
Рынды звук надрывный корабельный – а не колокольчик – под дугой!
Князь удельный, вот твой мир скудельный – сквозь охраны гул береговой.
Славную придумал я девицу – сам бы … эх, да мочи не хватат!
Мне бы с ней браниться да мириться, всё пока дымится самосад.
Знамо ль дело – в глиняное тело Душу поместить да окрестить,
Чтоб запела пташка да взлетела нас простить да Бога навестить.
Вот и мне пора к полям небесным всё поближе, где по грудь трава.
Если в теле пресно мне и тесно – вряд ли тут повинна голова!
Друг от друга вырваться б из круга горбылей картофельных полей!
Но послал Господь тебе подругу – вот её голубку и лелей!
Не ищи виною виноватых, да во поле чистом не свищи
тороватых сватов вороватых с речью, что булыжник из пращи.
Не ищи корысти втихомолку. Жизнь – Привоз; пойдёшь за паровоз
На Суде, где не в стогу иголку – всё – найдёт Он, да не сдержит слёз.
Жизнь поломаю, как двустволку пополам, да выйду из игры,
Да костры уеду жечь на Волгу до поры в боры на комары.