В последний раз ее я видел,
когда она ночной порою
прощалась на века со мною,
хотя ее я не обидел.
«Любовь должна прийти в движенье, -
она с улыбкой мне сказала. -
Хоть я тебя и не прощала,
Ты заслужил мое прощенье».
«Не плачь», - ее слеза сверкнула,
оставив на щеке дорожку.
Она вскочила на подножку,
как будто в вечность упорхнула.
Я с неба темного не смею
сорвать одну звезду ночную,
в Луну безликую, глухую
добросить камнем не сумею.
Я не смогу постигнуть цели
твоей внезапной ретирады,
но возвращенья как награды
жду, хоть надеюсь еле-еле.
Я был тебе слугой покорным,
семь дней в неделю я трудился,
наш дом любовью возводился,
моей души стараньем вздорным.
Но возведенное строенье
на редкость вышло ненадежным.
сказала ты неосторожно:
«Любовь должна прийти в движенье».
«Остановись!» – я в крик сорвался,
но ты ушла, не обернулась,
как будто в бездну окунулась,
а я опять один остался.