Я поставил машину у площади,
ощущая в груди вдохновение
и смотрел, уж прости меня, Господи,
я в упор на товарища Ленина…
Он без кепки, в пальто расстёгнутом
под дождём, мне казалось, вздрагивал,
неземною страстью изогнутый,
в небо левую руку протягивал.
Что искал он в том мире таинственном?
Запоздало просил прощения?
Жил мечтою одной единственной –
перед Богом найти утешение?
Нету рядом братишки усатого,
навсегда он в дерьмо вляпался,
сделав всю страну конопатою,
под бетоном в земле спрятался…
Ветер слизывал слёзы порывами
очень смело с лица гениального,
бил по щёкам дождинкой игривою –
помнил, значит, людские страдания?
Сколько их, вот таких твердокаменных,
навязавших народу пророчества,
не добившись порядков казарменных,
доживают свой век в одиночестве…
За спиною их реки кровавые,
годы диких репрессий грозные –
с чёрной лентой дела славные,
в чёрных рамках поля колхозные…
Положили народ за теорию,
не вписавшихся в рамки узкие,
расстреляли в оврагах Истории –
кости прячут просторы русские…
Вспоминалась мне площадь Красная –
Мавзолей-трибуна на кладбище,
до чего ж ты страна несчастная,
угнетённых народов пастбище…
У великой страны агония –
совесть тащат на плаху волоком,
море лжи в берегах беззакония,
всё колючей повязано проволокой…
Ноябрь 2000г.