1.
Ты прости меня, Иосиф, я, конечно,
Очень дерзко поступаю, тебе вторя,
Загоняя отголоски жизни грешной
Дудкой горя, мерой мора в твоё море.
Минотавром в лабиринте перепева
Повод к рёву закоснелым критиканам,
Но поэзии разросшееся древо
Кольцеваньем настигает, как арканом.
2.
Кто захочет – пусть сличает наши стопы,
Я всегда был с арифметикой в разладе,
Ни Америки не видел, ни Европы,
Но о слове размышлял и о распаде.
Как бы ни было, но жизни – половина.
Только вспомнишь – столько боли причиняет,
Что кончины предстоящая картина
Без притворства мало страха вызывает.
3.
От страданья далеко ль до мирозданья?
Не заметил, как покинул эту землю:
Слово верное – есть область обладанья
Неизменная, нетленному я внемлю.
Плачет Ду, смеётся Ли, а некто
Холм зелёный превратил в дракона,
Что играет чешуёй сплошного спектра
Под накалом тоскования Назона.
4.
Говоришь, что волей скифской стыни
Форму кадки Вакха дар приобретает?
Прав ты, Публий, – красный, а не синий
Лёд из Рима, но в гортани тает.
Где ты, Чёрная, Вторая, третья речка? –
Океаном многооким стала.
Бычьим обликом украшенная печка
Крови жаждущим умельцем замычала.
5.
Голубь с листиком масличным возвратился –
Первой радуги рожденье – радость Ноя.
Чтобы род людской не истребился –
Только избранным даётся паранойя.
Тараканом склёванным, не боле,
Вдруг становится «гулагами» богатый.
Пусто место не бывает на престоле:
Бесноватого сменяет вороватый.
6.
Денег нет, смешна идея славы,
Что имею – просто образ жизни.
Смерть отравлена рукой Акутагавы,
Дикой шуткой – мой упрёк отчизне
Равнодушной, и какие бредни –
Раздувать скандал из песнопений.
Я не первый создан, не последний
Для молитв и сладких вдохновений.
7.
Распускает нити Пенелопа,
Дверь пинком, как судно ураганом,
Разбивается, и голая Европа
Одевается достойнейшим обманом.
О любви, любимая, ни слова:
Если есть, то глубоко внедрилась.
Страсти препарировать не ново,
Но по мне: знай меру, да и милость.
8.
Время бредит позабытым старым.
Ту эротику, что всюду ныне видим,
Но очищенную вдохновенным даром,
Очень точно передал Овидий.
Не крадись, Коринна, тканью тонкой
Прикрывая прелести богини,
Не буди уснувшего ребёнка
Обнажённой обжигающей пустыней.
9.
Лесбия, ревнуй! Но лучше – веруй,
Да и лыс я – в волосы вцепиться
Невозможно. Холоден к гетерам,
Ибо дал мне Бог в тебя влюбиться.
О, воробышек, оплаканный Катуллом!
Клюв-то мал и драхмы не вмещает.
Ошарашенный подземным гулом
Над Хароном несговорчивым летает.
10.
Кроны – пламя, пятитысячник за ними
(До пяти каких-то метров не хватает),
Я любуюсь Заилийскими своими,
И к Синаю сердце улетает.
Бог отмерил, и отрежется не мною,
Космос петель – я давно их не считаю.
Благодарен памятью земною
За небесную, в которую впадаю.