Моему другу -
Дмитрию Стрижову, художнику и поэту, посвящается...
Чай на троих - прием гостей, -
Лишь я пью кофе с коньяком,
Лимонным соком, молоком,
И рыбьим мозгом из костей...
В кресле, что справа -
Мой костюм -
Суров, молчит, сидит, небрит...
Когда-то был он весьма юн,
А ныне - только аппетит
От прежних дней остался в нем,
Глядит в стакан, как в водоем
И басом глухо говорит,
Что на троих "тройньяк" разлит...
На левом кресле - мой пиджак
Уныло прячется в пакет
Меланхоличный, как маньяк,
Он верит в то, что он - Бальзак,
И всех, ворча, зовет в буфет
С "Наполеоном" в бой вступить
Иль вовсе отказаться пить
И разобраться коллективно
В вопросе - быть или не быть ?..
Его философовский пыл
Нам чужд, но тем не менье, - мил...
Пакет ласкает, как дитя,
Потертый лацкан пиджака
С тоскою глядя на огонь,
Где в вечер тот исчезнет он(ь)
В суицидальной ласке пляски
Как огнедышащий дракон(ь)
Иль сам себя пожравший конь...
Нелепый путь, - но завершеньем -
Достойный памяти времен(ь)...
Не все в то верят, но есть слух,
Что он - милее новых двух
Когда-то был своей хозяйке
И не был он столь строг и сух...
И в нем она носила майки,
Крапиву, ладан и лопух, -
Гадала на кофейной гуще,
Смысл открывая правды сущей,
И бред несущий хлеб насущный
Жевала фиксою своей,
Не зная, что к исходу дней
Уйдет в зеркальные пространства,
Не принимая лютеранства,
Как детский чайник, - с молотка,
И в пустоте непостоянства
Трамваем прозвенит "пока!"...
Короче, был пакет тот сумкой -
Он был солидней, глубже был,
Но схлынул жар и пыл остыл -
В преддверьи зазвеневшей струнки,
Иль рельс трамвайного ДеПо
И парка, где бродил я по
Зеленотреснутым аллеям
И, подражая соловеям,
Свистал о чаяньях души...
Чай на троих... - не все ушли...
Лишь - я, коньяк, пиджак и кресла,
Пакет и кофе, и костюм...
И нас сжимают чьи-то чресла
И вдавливают нас в ноктюрн
Тех вечеров, когда бесстрастно
К нам одиночество войдет
И смерть с собою приведет,
Маня к себе покоя лаской...