Я брожу по фамильному склепу,
Вспоминая историю рода, –
Эхо прыгает в ритме тустепа
Под прохладным сиреневым сводом.
За века потемнели страницы
Летописных томов из гранита,
Потускнели и даты, и лица,
Стерлись четкие грани на плитах.
Я гашу опостылевший факел,
Замираю – ни вздоха, ни слова, –
И, как белые сгустки, во мраке
Проявляются тени былого.
Парики, кринолины и брыжи –
Стильно-чопорные привиденья.
"Предки – словно картинки из книжек," –
Вдруг мелькает без тени почтенья.
Этот, весь в орденах и при шпаге,
Рано славу снискал полководца.
Обожал он застолья и драки
И закончил свой век царедворцем.
Эта леди, почтенная с виду,
Королевской была куртизанкой –
И монарха, и всю его свиту
Принимала она в своем замке.
Этот джентльмен с тонкой усмешкой
Был министром финансов когда-то,
И весьма, как известно, успешно
Он считал королевское злато.
Эта дама из дома сбежала –
Да, ее соблазнил композитор, –
Чтобы стать примадонной Ла Скала
И вернуться к отцу знаменитой.
Вот оторванный смертью от штудий
Белый маг и искуснейший лекарь –
Не бывало в стране и не будет
Просвещенного столь человека.
Эта дама жила на Борнео,
Та питала пристрастие к грогу,
Августейшим прозванием "Лео"
Награждая своих датских догов;
Тот излишне любил сен-симилью,
Философствуя часто ночами,
Этот выиграть мог "Милле Милья" –
Но, увы, тормоза подкачали...
Кровь от крови их, тоже займу я
Уголок в темноте подземелья,
Жизнь ведя бестелесно-немую
В ностальгически-томном безделье.
Свет забудет со временем, кто мы;
От имен обретем мы свободу
Навсегда – я последний потомок
Оскудевшего древнего рода.