ТУФЕЛЬКИ ИЗ КОМИССИОНКИ
Стояла Рита и смотрела,
Как унесли ее буфет.
За ним уехала кушетка,
Потом ушел большой портрет.
Ей много денег насчитали.
А все как будто и не так.
Зарплату хоть бы завтра дали,
Ведь без работы муж-босяк.
Идя к проходу и мечтая,
Как завтра купит плащ она,
Вдруг на прилавке увидала
Два ярких красочных пятна.
Такие туфли ей не снились,
Муж на одежду не давал.
Давно уж он в ее квартире
Не жил, а только поддавал.
Холеный перс согнулся рьяно.
Она не смела и вздохнуть,
Как он принес ей эти пятна,
И на ноги успел обуть.
Она устало оглядела
Две очень стройные ноги.
Слеза отчаянья вскипела,
Уж очень туфли дороги.
Перс на нее смотрел нахально,
И вдруг неслышно прошептал:
«Ты хочешь, дэвочка, чтоб туфли
Я просто так тебе отдал?».
Она бездумно поглядела
На два серебрянных пятна,
Ее головка закружилась,
Она вздохнула тихо «Да».
Перс быстро вышел за прилавок,
И через узенький проход
Привел на склад ее, где лавка
Срезала дальний поворот.
Он воровато огляделся
И тихо ей сказал: «Нагнись».
Она безмолвно подчинилась,
На лавку нервно опершись.
«Теперь подол заправь немного
И приспусти свои трусы».
Мурашками покрылась кожа
И вниз поникли две косы.
Но Рита их не поднимала,
Слегка дрожа, она ждала
Когда же парень вороватый
Найдет, где теплится душа.
Перс не спешил, не торопился,
Спустил трусы, обул конец.
Вот, наконец, конец налился.
Он ей в канал его продел.
И долго там ходил, ярился,
Пока хозяин не вспотел.
В ее глазах уж все кружилось,
В спине истома, в попке пот.
Она слегка поворотилась,
А он… он перешел вперед.
.........................
Она послушно принимала,
Его заряды, не ленясь.
Он вдул в нее еще два раза,
На лавку лег, облокотясь.
Вдруг засмеялся шаловливо,
И подобрав трусы, ушел.
Она стояла терпеливо,
Держа у пояса подол.
Вот, наконец, купец вернулся
Ее трусы неся с собой,
В них завернув ее награду,
Как будто ларчик золотой.
Придя домой, она устало
Скормила сыну свой обед.
И, заперевшись в туалете,
Одела на ноги презент.
Шли дни, она их надевала,
И, утерев слезу тайком,
Опять в коробку их совала,
Пройдя по кухне босиком.
Но вот прошла одна неделя,
За нею месяц, дальше год.
Но что же наша Маргарита?
Подруге туфли отдает?
Понять не в силах, скажет всякий,
Такую женщину никак.
Зачем же сраму предавалась?
Зачем в подсобке отдавалась?
С кавказцем –то зачем е…ь?
Увы, когда в душе потемки,
Там даже черт не разберет.
Одно скажу вам откровенно,
Не всем к лицу такой доход.