* * *
Мягко ноги согнув
и расправив изящно колени,
Замирая на миг
и за сетью сомкнутых ресниц
Осознав глубину
порождения общих движений,
Оживляющих мир
чистоты сокровенных страниц.
Обвивая собой,
обнимая, целуя, лаская,
Погружая и вновь
ускользая на край и за край,
В возрождающем боль
наслаждении медленно тая
Оживляющим ночь
недрожащим касаньем бедра.
Раскрывая навек
сокровенные вечные тайны,
Радость тела даря,
в плавных пальцах тепло возродив,
В разливающих свет
невозможных глазах, неслучайных,
И в восторге горя,
и ладонями счастье прикрыв.
* * *
Я полюбил её беспечно,
Увидев белизну руки,
Обнажены когда предплечья
И одеяния легки.
Люблю я стан её высокий,
Люблю сомкнутые уста.
Целую в грудь, целую в щёки
И в середину живота.
Когда она тихонько гладит
Меня по ветреным губам,
Готов на всё я милой ради,
Подобно преданным рабам.
Она ложится на подушки,
Облокотившись локотком,
И безнадёжные подружки
Опять завидуют тайком.
А мы задёргиваем полог,
И вихрь взвивается за ним,
И вечен миг, и день недолог,
Когда нам сладостно двоим.
Люблю ласкать движеньем мерным
То, что скрывает кисея,
Свеча сгорает, свет вечерний
На нас таинственно лия.
Когда же падают накидки,
То застывает красота,
И вижу близко образ зыбкий,
Где дышит каждая черта.
Касаюсь трепетно рукою
Её разбросанных кудрей,
Что светлорусою косою
Сплетаются ещё нежней.
И вдоль по ленте шелковистой
Я обвиваюсь вкруг неё,
Любимой, искренней и чистой,
Когда она отраду пьёт.
Дотрагиваясь осторожно,
Я достигаю глубины,
Проникновенная возможность
Слиянья солнца и луны.
И затмевается сознанье,
И дрожью вспыхивает стон,
И только шёпотом признанье
Звучит до вечности времён.
* * *
Расстёгивая пуговицы сверху,
Одна, вторая, пауза, ещё,
Я навсегда с тобой останусь первым,
Доверился кому румянец щёк.
Отбрасывая призрачный халатик
И обнажая линии руки,
Смогу опять надеяться, желать и
Вновь возвращаться, чтобы вновь уйти.
И, опускаясь рядом на колени,
Собою растворю твоё в тебе.
И никакая сила не отменит
То, что любовь вливает в колыбель.