Вам, господин несчастный случай
В лицо бросаю. Да. Перчатку.
За то, что свет и воздух – жгучи.
У каждого из них в душе по отпечатку.
Я с совестью теперь на вы,
Грусть, печаль мне тычут вслед.
Так завелось в роду моём, увы,
Когда на церковь и с мечом – мой дед.
В те времена – везде поля.
И в избах – ни гвоздя.
Тогда общались с помощью копья.
Тогда монголов видела земля.
В рубахе тонкой на ветру
Певец в тиши слагал слова.
Он богу чёрному кричал – зову!
Не скажет ей никто – вдова.
Увидеть мельком, но её –
Просил, рыдал и умолял,
Пусть капли крови на бельё
Пускал безжалостный кинжал.
Раздвинулись седые облака –
Взгляд сверху принимал прошенье.
Епископу, чтоб смерть близка –
Тогда получишь воскрешенье.
Но как? Не рад, что я родился.
Теперь. Изгнанником и навсегда.
Так и быть. На шее камень поселился
Души его. И предкам всем – беда.
Не в силах он забыть тот русый локон,
Прикосновенье нежных рук.
Он помнит в голосе том звонком:
На свете только ты, мой друг.
Дрожащими губами – решительный ответ.
На всё согласен. Я весь твой.
Ответить не посмею – нет.
Ровно вполночь услышишь в церкви вой.
С тех пор слугою ада стал певец.
Был прогнан со двора святого,
На голове либви сиял венец.
Да с совестью сложилось туго.