Коли праздник аль собранье,
после тостов да речей
наш оркестрик медью грянет
пугачевых погромчей:
дядя Федя, дядя Петя
и алкаш Володька - третий,
рыжий Кузя, сучья кровь,
да глухой Евсей Петров!
Могет сбацать - лопнет ухо! -
марш турецкий, если сан
из района замглавбуха
провожает к праотцам.
Могет вальсы, могет песни -
моцарт, шуберт, так-растак!
Могет туш, вручают если
тете Дусе четвертак:
Федя, Кузя одноногий
и алкаш Володька - могет!
Петька, нет его лысей,
да глухой Петров Евсей!
Завсегда играют в клубе,
пятя губы и бока,
в день освобожденья Кубы
и рожденья Спартака,
и когда колхоз улова
больше всех положит в ларь
и засядет в кресло новый
Гениальный секретарь.
Федя? - Тута! Петя? - Есть!
И алкаш Володька здесь!
Кузя с липовой ногой
да Евсей Петров глухой.
Так в любые катаклизмы,
славя шаг социализма
нежным альтом, басом лая
на плохой буржуйский строй,
потребив дневную дозу,
встав в положенную позу,
все играет и играет
наш оркестрик духовой:
дядя Федя, дядя Петя
и алкаш Володька - третий,
рыжий Кузя, сучья кровь,
да глухой Евсей Петров!
1990г.