Папе
Мы вечерами уходили побродить,
И забирал твое сознанье шелест листьев,
К моим рукам ты наклонял рябины кисти
И сок березовый учил меня цедить.
И на вопросы не давал ты мне ответ -
Глазами в церковь, на луну, в заросший пруд...
Ты восхищался, как божественно поют
Сверчки у дома. И в шестнадцать лет
Я вечерами уходила побродить,
И забирал мое сознанье шелест ночи.
Тебе признаюсь, что понять мне сложно очень
Твою чувствительность и безразличный вид,
Когда под вечер мне не хочется бродить,
Когда я в поисках похожего мужчины,
Который сыплет на ладони мне рябину
И сквозь сомненье позволяет мне любить.
Но вырываюсь я в ночные небеса,
И без ответа на все детские вопросы
Уже влюбленная сбегаю я без спроса.
Я с опасением смотрю в его глаза.