Сварганенный заживо, ярый посох молчит в белую сушь.
Морщины листьев вздыхают венами и хранят печальтоскупокой.
Знание нутра охраняет зарень капкана, приправленную восторгом.
Спросонья кажется, что можно обмануть себя, слукавить нитки светом солнечным.
Цветень молитв, перо вороны, глаза в руке... поделом камнепад.
Изрубить дым дремотой, славить тень силуэта и небо оков.
Из укрома костра расплетать сок столетий и пепел дождей.
И в лохмотьях невзгод чуять ветер вины, ластить пух облаков.
Сварганенный заживо, снег укроет прощенные дни чередой лет.
Плети лягут костьми, боль насупится - пусто и шрамить невмочь.
Река вылижет камень, сварганенный заживо в липнущий ил.
Утечет с чернодум, истомится в прозрачные запахи кровь.