Г А Р М О Н И Я Х А О С А
1991
* * *
2 октября сошёл с ума.
Запись в дневнике
О, обучи меня элементарной грамотности!
И я расшифрую узелковую письменность.
И я развяжу узелки на платочках.
И я разрублю узлы на канатах.
О, обучи меня элементарной грамотности!
О, покажи мне мизерные радости!
И я дойду до смысла существующего.
И я дойду до суеты бессмыслицы.
И я дойду до сущности абсурдного.
О, покажи мне мизерные радости!
О, запрети мне быть самим собой!
И стану я тогда собой в другом.
И стану я тогда другим в себе.
И стану я тогда самим собой.
О, запрети мне быть самим собой!
* * *
Между нами ничего не было,
А иначе ничего бы и не было.
Роль играя, страдаешь искренне
И по ходу спектакля каешься.
Начинаешь правду придумывать,
А звучат правдивые выдумки.
Может ты отчаялась в поиске?
Отыскала отчаянье, может быть? –
Только ты не увидишь облика:
Он исчезнет в бликах невидимых.
В небесах ждёшь сиянья прозрачного,
А блеснут скользящие призраки.
* * *
Разве я сделал тебе что-то плохое?
Тогда зачем же ты хочешь меня обидеть?
Скажешь – исчезну, уйду, с Юмашевым буду пить пиво...
Но жаль, что даже это тебе безразлично.
* * *
Подвал для пыток – стадия в борьбе,
И непомятым выберусь едва ли.
Эй, дурачьё! – умру же на дыбе!
...Заколебали...
* * *
Из архива
Кресла салона – ряд в ряд,
Лампы вверху горят.
Скорость вагона – час в час.
Что же нам это даст?
Строчки простые – одна к одной –
Плачут за упокой.
* * *
Прощай, мой плач, мой младший брат,
Прощай, мой плач, мой добрый гений,
Когда ушёл я в снегопад
По следу лёгкого оленя,
Ты освежал мой плавный шаг,
Ты обжигал мои ресницы,
А пальцы мёрзли в рукавице,
Сжимаясь медленно в кулак...
А на ольхе сидели птицы.
* * *
Я не люблю ………………..
………………………………
………………………………
………………………………
………………………………
………………………………
………………………………
Простите, если можно, нас.
* * *
Эгоизм любви
........................................…
* * *
Ницше сказал, что Бог умер, –
Экзистенциализм родился.
Затем родился и я.
Я сказал, что Бог жив, –
Экзистенциализм скончался.
Зачем же мне умирать?
* * *
Бледный и жалкий, отворил дверь,
Чёрный и страшный, сел в кабриолет.
Бледный и жалкий, руку в карман,
Чёрный и страшный, глаза опустил.
Бледный и страшный, отряхнул нож,
Чёрный и жалкий, молча лежал.
* * *
Есть величественные люди,
Есть величественные сцены,
Есть величественные событья,
Бывают любовницы у короля,
А я, ничтожный и близорукий,
А я, мелкий и неумелый,
А я, бледный и суетливый,
На что могу рассчитывать я?
Меня бесчестит моя супруга,
Меня оспаривают в сенате,
Меня подбрасывает в машине,
Запотевают мои очки,
И только в умных и славных книжках,
И только в красивых и ярких фильмах,
И только в небе, вымытом солнцем,
Есть ослепляющее зрачки.
* * *
Слон. Наивное рассуждение
Когда гроссмейстер некий потирает
Те изначально потные ладони,
Что двинули меня на цэ-четыре,
Я говорю: я не играю
На чёрно-белом однотоньи
В послушно-деревянном мире.
И под удар встаю противной пешке
(Противная от слова супротивник),
И падаю под яростным ударом.
Взамен орла я выбрал решку,
Но мучаюсь, кусая бивни:
Задаром или же не даром?
Мне так хотелось вырваться на волю
От неминуемой руки капризной
И выбрать путь любой к освобожденью,
Но бело-чёртовое поле
Со «сто-из-ста-детерминизмом»
Швырнуло в новое владенье.
Гроссмейстера я победил желанье,
Но это было мастеру уловом,
Который в кресле против ухмылялся.
Протест прямому приказанью
Совпал с волением другого.
А я? Я в рабстве и остался.
* * *
Мы
В общаге семейной
Не пьёт алкоголя,
Рисует картинки абстрактные.
К станку прислонился,
В эмульсии жёлтой
Читает Бальмонта по памяти.
Раскованным бабам
Бердяева лепит,
Имеет их после общения.
Лежит на кровати,
Читает книжонки,
Плевал на всё это прочтённое.
Жену свою любит,
Погладит ребёнка,
Идёт пиво пить с однокурсником.
Товарищей много
По школьному классу,
Приходит поспорить к лимитчикам.
Супруга прелестна,
Работы по горло,
По вторникам спит в общежитии.
Уверенный прочно
В реальности жизни
Всё строит проекты волшебные.
Ей кайфа отмерит
И крестик наденет,
Живёт с прибалтийской фамилией.
Смеётся над миром,
Сам в поисках смысла,
И задницу выставит в форточку.
Гармонии хаос...
Абсурдные братья
Экзистенциального поиска.
* * *
Ухмылкою смеха презревши клевретов,
Прощаю друзьям мою гибель.
Но если прощаю, то значит ли это,
Что мало я их ненавидел?
Слезами рыданий небритость испачкав,
Ни взгляда врагам не простил.
И пусть не простил, разве это не значит,
Как сильно я их любил!
* * *
Когда загорается снег,
Искря асфальтовый блеск,
Когда карнавальный смех
Рождает белых невест,
Когда ночь пылает звездой
Над сполохами Кремля, –
Я, сильный и молодой,
Я снова люблю тебя.
* * *
Здравствуй, Аглая.
Заглянул я сегодня в твоё окно,
Почему – не знаю.
Прости, Аглая.
Было очень темно,
Захотелось увидеть светлые комнаты
И матовые обои с обезьянками,
И жёлтый потолок с потрескавшимися ранками,
И сразу перейти кивком на ты.
А после, Аглая,
Когда свет перестанет литься,
Мы выпьем чая.
Ты будешь перед сном молиться,
А я, безнадежно скучая,
Скажу: Я приятно провёл часы,
Но надо почистить лошадь и побрить усы. –
До свиданья, Аглая.
* * *
Земля удобрится навозом,
Слеза осушится платком,
Уравновешенность хаоса –
В структурах белых хромосом.
Но на вопрос придёт вопрос
В падучей падающих звёзд.
МОИ ТРИВИАЛЬНОСТИ
В электричке «Москва-Павелецкая –
Аэропорт Домодедово»
23-54 – 0-54
1.
Шнурок на шею –
Если бы можно,
Чтобы без боли
И чтобы враз –
Сколько б осталось
Под ярким солнцем
Согретых солнцем
Весёлых нас?
2.
Дима женится –
Грех!
..............!
3.
Мои доказательства бытия Бога
*
Ты есть – разве этого мало?
Зачем мне доказывать, что Ты существуешь?
*
Как утверждать, что нет Тебя вовсе,
Если Тебя так никто и не видел?
4.
Хочешь водочки –
.....................
5.
Что общего в строчках таких непохожих:
......................................
ХАОС
* * *
Скрывая внутренние бури,
Ему легко идти сквозь будни –
Романтик одноклассных свадеб,
Герой рейсфедерных боёв.
Его улыбка рядом с нами
Испепеляет негодяев,
В пылу безалкогольных пьянок
Анализирует козлов.
Когда же умолкают гости,
Улыбка покидает губы,
Рейсфедер падает бессильно
От груза нерешённых слов,
В душе нетронутых стихов.
* * *
Сонет
Среди восторгов диких, неуёмных
Его непросто будет удивить:
Решивши обнаружить жизни нить,
Готов идти к загадкам потаённым.
Единственный вопрос, но самый тёмный
Юмористическим умом обвить
Воздерживался он, но должен пить
Абсурд отравы нервов оголённых.
Когда б он мог предчувствовать ответ,
Усталый, опустился бы на землю,
Расторгнувши приличий марафет.
Он вздрогнул бы: «Я в мир явился с тем ли,
В конце чтоб знать: его я не приемлю.
У жизни смысла не было и нет».
* * *
Терцины
Весну встречаем радостно и шумно,
А осень с замираньем и тоской.
Когда б мы в жизни поступали умно
Уразумели б истин смысл простой:
Разрезав персик, не поранишь руки,
Однако, рот наполнится слюной.
Вонзая в разум истину разлуки,
Себя мы бьём рукой по голове,
Ему же (мозгу) вредны эти стуки.
Растаявши под солнцем на траве,
Герой уснёт и бешенство остудит –
Его глаза достанутся сове.
И так всегда бывало, есть и будет.
* * *
Восторги голосов,
Аустерлица слава –
Коллизии ловцов,
Умноживших отраву.
Рык Ватерлоо зол:
Отринув крики «браво!» –
Внемли кинжала зов.
* * *
С е р д ц е
д Е л а е т
д у Р н е й
м о з Г ж е
д е л а Е т
м у д р е Й
ГАРМОНИЯ
* * *
Освободившись от сознанья,
Лежу, не сплю.
Я полистаю в ожиданьи
Конспект Камю.
И обволакивают тени
Разумный мозг,
Испепелённый от сомнений
Ленивый воск.
Еретики живут победой
Назло судьбе.
Конспект отброшу и приеду
Опять к тебе.
* * *
Смеялось, звенело, играло, блестело
Под знойным загаром весёлое тело.
Звенело, блестело, смеялось, играло,
Лиловое солнце в заливе сгорало.
Блестело, звенело, играло, смеялось –
Волна остывала, тепло оставалось.
Играло, смеялось, блестело, звенело,
Далёкой фантазией время летело.
* * *
В ней спрятаны игреки, иксы, зеты.
Что добродетель, а что грехи? –
Она убивает во мне поэта,
Она рождает во мне стихи.