Не осуждай распахнутую тайну.
За письма не кори. Мне это надо.
Ведь письма мои, злые и смешные,
Предсмертная агония того,
Что родилось во мне с твоим приходом,
Что навыдумывала я себе,
А после – каждую минуту лета,
Такого изнуряющего лета,
В себе я проклинала и душила
И, парадокс, жива была лишь этим.
А может, это был животный страх,
Тупой и парализовавший волю
Страх одиночества? Сейчас не знаю.
Сейчас мне, знаешь, как-то все равно.
Приснилась как-то мне апрельская полянка,
Где я читаю вслух «Пигмалиона».
Ты рядом. Жмуришься на солнце, как котенок.
Смеешься тихо. Правда, это было?
Или все бред разгоряченной мысли?
Увы, увы, мой милый человек,
Ты слаб, как я, а я стремилась к силе.
Не к силе разума, но к пламени души.
И осуждать покуда не спеши.
Не осуждай распахнутую тайну.