Ожидается осень немыслимо длинной,
И, возможно, что даже зимы-то не будет.
Будет белое небо и красная глина -
Так болезнен колор отмирающих будней.
А к себе беспричинная, детская жалость
Будет хлюпать в гортани предательски звонко.
И запомнится: сердце так накрепко сжалось,
Как игрушечный заяц в ладони ребенка.
И, себя осознав столь духовно убогой,
Сколь палитра бедна у осенней природы,
Я заброшу стихи и пойду на дорогу,
Чтоб зачать вдохновенье высокой породы.
И запнусь о порог, удержусь от паденья,
Значит, буду жива, даже, если – калека.
И, возможно, найду триколор возрожденья
В синем взгляде чужого еще человека.