Мне опер из сыскного шил мокруху:
- Ждёт вышка, если не расскажешь сам,
Кто из дружков твоих пришил старуху,
И мне не ври - я вижу по глазам.
Я корешей сдавать не собирался,
У нас блатных - один за одного.
Мне опер в зубы бил - я просто издевался:
- Не видел, мол, не знаю ничего.
И на свиданьях меня мама умоляла:
- Ты выдай их сынок с покойною душой.
(А за окном весна уже стояла...)
- Получишь срок, но будешь ведь живой.
- Чтоб падлой слыл потом я среди урок,
Навеки проклят и оплёван весь?
Но я мокрушник-вор, я не ворую курок,
Я фраер честный - я останусь здесь.
- Ах, мама, ну зачем так много слёз?
Цвела сирень, птах малый щебетал.
И не увидеть больше мне берёз -
Судья свой приговор мне зачитал.
Белоснежная вуаль седых волос,
Голову на грудь положишь, маленькая мама.
- Жаль, что до седин твоих я не дорос,
Завтра в сердце два десятка грамма.
Защёлкнул "мусор" на руках браслеты мне,
Железом лязгнули решётки за спиною.
И взвод солдат готов уж во дворе,
Словами пуль поговорить со мною...
18.02.95.
Арад