Артиллеристы молчат. Как странно!
Те тоже заткнулись. Мы равноправны
Теперь друг пред другом. Нет. Враг перед врагом.
Последний из наших, я спрятан оврагом.
Сбесилась в мгновенье походная рация:
"Я - Сокол. Прошу прояснить ситуацию!", -
Приятного женского голоса тон.
Безумно жалею, что не телефон
Держу я в руках. Тем боле не ножку
Моей собеседницы. С грустью, немножко,
Я отвечаю радисточке Поле:
"Все в норме, Соколица. Все под контролем!"
Зубами треплю санитарный пакет:
- "Держись, - сам себе говорю, - ты, шкет!"
Они окружают, Что делать, забыл.
Кричу: "Я сдаюсь. Нет больше сил!"
Чеку гранаты ласкают пальцы
И выдирают. "Лови, иностранцы!", -
Захлебываюсь в истеричном хохоте.
Ненаши лица трясутся от похоти.
"Я здесь, я живой, и вот оно тело.
Ну, нате, берите! Вы это хотели?"
И наши и ваши едины. Оле!
В кусочках, разбросанных по земле.