Воронье изюмом среди жнивья
И вороний крик выносить невмочь
Он зарезал себя, а потом ее
И ушел, рыдая, в черную ночь.
Он рыдал слезами в пустыне зла
Был он солнцем ночи палим дотла
Серый ливень, проволокой в узлах
Бил его в лицо, жесткок как метла.
Вечерела тишь, топорщилась гладь
И ботинками по бревнам скрипя
Вела грешника сквозь трясину гать
В бледный ад убийц ее и себя.