Андрей Грязов
+++
Как это скучно – преданность тропе.
И как смиренье тягостно и тесно.
Как страшно быть неузнанным в толпе
И обрести бессмертие совместно.
Как тошно видеть многослойность спин,
И слышать только топот, только ноги.
Быть может потому и Божий Сын
Крест предпочёл – забвению дороги.
Жизнь в браке
На улицу, наружу – супруги и враги,
Боль приласкает стужа, боль выстучат шаги,
На переломе судеб, на переломе лет –
Шуршат сухие губы – давно– ни “да”, ни “нет”.
Мы выжмем до предела густой молчанья дух,
Опустошая тело, освобождая слух,
Надежды даже малость возненавидев вдруг
И сдерживая ярость, и пароксизмы рук.
Глоток, и паром едким клубится в лёгких хмарь,
И сквозь грудную клетку: “Ну плюнь, или ударь!”
Но миг прошёл – прогулка, и вовсе не враги,
Выстукиваем гулко обратные шаги.
+++
Нам легче умирать,
Чем выбирать.
Нам легче засыпать,
Чем просыпаться.
Периодически
Кого-нибудь распять,
Чтоб после каяться
И удивляться.
+++
Они похожи на романтиков-ребят,
Берёзки юные: взъерошены, рассеяны.
Вот-вот сейчас возьмут и улетят
На тыще своих маленьких пропеллеров.
+++
Проститься также трудно, как простить,
И осудить не легче, чем вернуться,
Как просто рвется разговора нить,
Со словом взгляд упрямо не сойдутся.
И может даже лучше разрубить
Узлы все сразу, стать чужым и лишним…
Когда-нибудь научимся любить,
Чтоб быть прощенным раньше, чем простившим…
+++
Я еще не вернулся к тебе.
Я уже не вернулся к тебе.
Да и ты ждать, наверно, устала…
Ниткой черною в тишине
На своей белоснежной судьбе
Сколько крестиков навышивала…
+++
Все те же переулки,
Все тот же лай собачий.
И шаг здесь самый гулкий,
И вечно кто-то плачет.
День не удался. Душно!
Всё что ни есть – морока.
И жить без Черта – скучно,
Без Бога – одиноко…
+++
Как хорошо в осеннем сквере
И никаких не надо слов.
Язык природы не манерен,
Лишен коварства и оков.
И сколько боли и величья,
Когда в вечерней полумгле
В ладонь ложится лист обычный
И тянет руку вниз, к земле.
+++
Любовь – не эдемское чудо,
Не райские кущи и рощи,
Любовь – это клавишей груда,
А ты – пианист и настройщик.
Любовь – не изящный форейтор,
Не поза застывших страдальцев,
А с болью, по памяти-флейте,
Скользящие кончики пальцев.
+++
Любовь просила петь –
Ей затыкали глотку,
Любовь просила пить –
В нее вливали водку.
Хотела умереть –
Ее везли в больницу,
Хотела просто жить –
Заставили жениться.
Театр
Свидание в пустой аллее.
Как декорация бедна.
Мы долго ждали, мы смелели,
Теперь наружу всё, до дна!..
Мы примерялись к этой сцене
И мы готовили слова,
Но вот стоим в оцепененье…
Суфлёром шепчется листва…
Ты сжалась так, как будто тесно,
Ты столько раз входила в роль,
Что и сыграть неинтересно,
И ты правдива словно боль…
И я не знаю как ответить,
Как на молчание – молчать?..
Стоишь так близко, в остром свете.
На самом кончике луча…
Зачем любить, не зная – дальше,
Зачем, как листья жечь сердца,
Когда в спектакле столько фальши
И нет счастливого конца?..
Зачем мы думали, что – роли,
Что автор всё решит за нас,
И наслаждались чувством боли,
Игрою рук, игрою глаз.
Зачем мы думали – нетленны
Те искры, ставшие огнём,
Зал опустел, пуста и сцена…
Аллея. Осень. Мы вдвоём…
Ты всё бледнее, что ответить?
Как на молчание – молчать?
Игра? Театр? Ты в остром свете,
Сквозь грудь твою – клинок луча…
+++
Спаси меня от сил небесных,
Спаси меня от снов земных,
От мыслей будничных и пресных,
От чувств уставших и больных.
Спаси меня от ига власти,
От плена истин и идей,
Спаси от скуки и от страсти,
И от людей, и от людей…
Спаси, ты можешь очень много,
Не дай сгореть, не дай остыть…
В твоих глазах – моя дорога,
Но ты вольна глаза закрыть.
+++
Зачем ты из жизни моей не ушла?
Что мало ли места на свете?
Всё наше былое – не только зола,
Опавшие листья и ветер,
Но это и память – и льда, и огня,
И вспышки ночного безумья…
И будишь – то смехом, то плачем меня,
Дождавшись опять полнолунья.
+++
Как эхо опрокинутых высот.
Как эхо разорвавшихся пустот.
Как эхо долгой, долгой зимней ночи.
Как эхо сущего, корней и средоточий –
Всего лишь слово.
Только и всего.
Игрушка губ,
Гортани, языка.
Всего лишь слово.
Больше ничего.
И дальше ничего
Наверняка…
Но что же? Просто глупая утеха?
И кто мы – господа или рабы?..
Мы – только струны пустоты и эха
На грифе ненастроенной судьбы…
+ + +
Женщина – рабство власти,
Женщина – смерть и росток,
И напряжённость страсти,
Как взведённый курок.
Женщина – высь и бездна,
Всё – и вопрос и ответ,
Россыпь ночных созвездий
В небе, где тьма и свет.
Женщина – ум и чувство,
И Ариадна, и нить,
Женщина – вид искусства,
Женщина – способ жить.
+ + +
Слушаю старое танго,
Раньше я знать и не мог –
Ты – мой единственный ангел,
Ты – мой единственный бог.
Время вуали подобно;
Складки минут или лет,
Но разглядишь всё подробно,
Если посмотришь на свет.
И в приобщённости к тайне
Скажешь: «я знать и не мог…
Ты – мой единственный ангел,
Ты – мой единственный бог».
+ + +
Стоит, усталый, в полусне,
Мужчина у дверей,
И шторки кто-то вмиг в окне
Задвинул поскорей.
Но ждет покорно человек,
Стоит перед дверьми,
Ему необходим ночлег
И жизнь в кругу семьи.
Отходит, увидав скамью,
И смотрит на ворон,
Когда-то бросивший семью,
Теперь вернулся он...
И он, принесший скарб грехов,
Перед женой, детьми
Все искупить теперь готов
И все теперь снести...
Стоит и ждет...уже темно...
Прощенья просит он.
Не понимая, что давно,
Как умерший прощен...
+++
Валентине Донченко
Глаза – красиво, но не очень,
Звучит красиво, но не то…
А если вспомнить: очи! Очи…
Как это жгуче и короче,
Насколько глубже и как точно,
И округлились губы: “ О!..”
В глазах какая-то загадка,
В них промелькнула стрекоза,
Слеза скользнула в них украдкой,
И Боже! Грянула гроза!..
В очах сплошные многоточья…
Они тягучи, словно мед…
Цикады и паренье ночи,
И с придыханьем: “ хочет… хочет…”
И лунный свет душа крадет…
Глаза красиво, между прочим,
Глаза порой подходят, но!
Там, где любовь, там – очи, очи!..
Слиянье музыки и строчек,
И – песнопенья, и вино…
+ + +
Какая снежная весна.
Какая долгая разлука.
И снега блеск, и белизна,
И раздражение, и скука.
Все то, что радует сперва –
Потом похуже горькой редьки.
А глазу так нужна трава
И зеленеющие ветки
Я это знаю – есть она –
Бессилья сладостная мука…
Какая снежая весна!
Какая долгая разлука!
+ + +
Звезда устала быть звездой,
Но быть другой уже не может,
И свет игривый и седой
Скользит прерывистою дрожью,
Устала слышать плач и смех,
Великой быть и безмятежной,
Быть одинокой, но для всех –
Любовью, верой и надеждой.
Быть над землей и над водой,
Светясь в глазах, лучась на коже…
Звезда устала быть звездой,
Но быть другой уже не может.
Звезда уставшая блистать,
Звезда – и счастья и страданья,
Упасть осталось… и пропасть –
Во исполнение желанья!..