1
Расскажи мне, папа,
расскажи мне снова...
Все хочу запомнить.
Точно. Слово в слово.
Пропустить сквозь сердце
быль и боль рассказа
и по току крови
передать потомкам,
чтобы внуки внуков
помнили про корни.
2
Расскажи мне, папа,
как в одной деревне
(в Липецкой округе
сколько их, таких)
в тесном, ветхом доме
с окнами слепыми,
с крышей из соломы,
с полом из земли
бедная крестьянка,
без мужской поддержки,
как могла, растила
деток шестерых;
как работал каждый
на колхозных пашнях,
как семью кормили
пото-трудодни,
как зерна под осень
мало выделяли,
только раз в неделю
хлебушек пекли.
3
Благо, что корова
молоко давала.
Часть - в колхоз, и детям
что-то оставалось.
Сена б запасти...
Ну а где косить-то?
Все поля без края.
Крыша выручала –
дергали солому
Зорьке на прокорм.
В решето весною
крыша превращалась,
дует, заливает...
Перезимовали –
снова крыть потом.
4
Поутру, пораньше
мать топила печку,
хворостом топила,
кирпичом кизячным.
Лишь бы разожглась...
Дула в печку мама,
вызывая пламя,
и слезились вечно,
съеденные дымом,
у нее глаза.
5
Вдоль деревни длинной,
бедной и убогой,
пролегла дорога,
пыль столбом всегда,
а в пыли играла
и во всю галдела
(если нету дела)
летом детвора.
И один мальчишка,
побогаче прочих
(или просто сына
папка баловал),
языком ледяшку,
сладкую такую,
пацанам на зависть,
все во рту гонял.
Погонял и в шутку
кинул вдоль дороги.
Весь табун мальчишек
следом поскакал.
То-то пыль взметнулась!
Но один счастливчик,
как иголку в стоге,
все же отыскал.
6
А когда урчало
в животах ребячьих,
затянув потуже
драные портки,
дети рассуждали,
что же любит Сталин
и решали дружно:
ест одни желтки.
7
Расскажи, как дети
часто голодали,
как все мысли были
только о еде;
как однажды мама,
кулаком шершавым,
слезы утирала –
крошки в доме нет.
Чем кормить сегодня,
завтра, послезавтра?
Вдруг спросила дочка,
мЕньшая из всех:
"Мама, что жуешь ты,
у тебя сейчас вот
уши шевелились,
может, что-то ешь?"
8
Расскажи мне, папа,
как зимой в обмотках
в школу-семилетку
паренек ходил,
как ее закончил,
дальше бы учиться,
только до райцентра
двадцать верст пути.
Как один вербовщик
в сельсовет приехал,
в ФЗУ мальчишкам
объявил набор.
Обещал, что будут
брюки и ботинки
и шинель с фуражкой,
и харчи, и кров.
Господи, вот счастье!
Новые ботинки!
В городе учеба! –
Не хватало лет...
"Дяденька, возьмите", -
плакал щуплый мальчик.
Сжалился вербовщик:
"Вот тебе билет".
9
Говорил он верно
про одежду с кашей,
только про учебу
все же обманул.
Расскажи мне, папа,
как спустился в шахту
мальчик деревенский
добывать руду,
как в пятнадцать с малым,
по лицу размазав
слезы вместе с грязью,
вагонетки вез,
молотком отбойным
в твердь земли вгрызался,
как опоры ставил,
утирая пот.
10
Многие бежали
от такой работы,
два тюремных года
получали срок.
Расскажи мне, папа,
как, подросток тоже
все оставил вещи
и домой утек.
Месяц ждал повестки,
только не дождался –
шел июнь в то время,
сорок первый год.
11
Мужиков в деревне
вовсе не осталось-
в Армию призвали,
все ушли на фронт.
Расскажи мне, папа,
как тот самый парень,
разом повзрослевший,
трактористом стал
и по всем колхозам,
не жалея силы,
день и ночь трудился,
сеял и пахал,
правда, трактор старый
туго заводился -
бабы помогали
ручку крутануть.
12
В сорок третьем, в марте
(скоро – восемнадцать),
мама провожала
сына на войну.
Собрала пожитки,
в узел харч сложила,
и перекрестила:
"Бог, сынок, с тобой"...
13
Липецк. Зал спортивный
в двухэтажной школе.
И со всей округи
новобранцев строй.
Робкие ребята
огляделись, сели,
между ног попрятав
узелки с едой.
И ввалилась в двери
городских орава
и давай цепями
деревенских бить.
Всю еду забрали –
на призывном пункте
городских собрали
раньше дня на три.
Из "цепных" особо
парень выделялся,
маленький и юркий,
злее остальных,
а потом на фронте,
плакали солдаты –
этот парень первым
был в бою убит.
14
Расскажи мне, папа,
как ступенькой малой,
на пути к победе
стал солдат страны,
как недавний школьник
и шахтер, и пахарь
влился личной кровью
в кровь большой войны.
Как солдат от Курска
гнал врага на запад,
земли Украины
как он защищал,
бил из пулемета,
бил из автомата,
у деревни каждой
крепостью стоял.
15
Залегла в окопе
стреляная рота,
враг из минометов
лупит наугад
и шальная мина
падает на спину.
"Все, вот-вот взорвется", –
думает солдат.
Ждет минуту, больше,
осмелев, снимает,
но в руке не мина –
от ноги кусок,
а в окопе рядом,
кровью истекает
раненый товарищ
без обеих ног.
16
Поле с кукурузой,
метров триста будет,
и секут початки
пули с двух сторон,
старшина с обедом
весь окоп обходит
и ребят усталых
разбирает сон…
Чудится солдату,
будто он в деревне,
будто утром рано
громкий стук в окно –
бригадир колхозный
сообщает маме:
"Нынче вам, Аксинья,
с бабами на ток".
Этот стук в окошко
разбудил солдата.
Вовремя увидел –
немец лезет в тыл –
спас бойцов заснувших,
сам в живых остался,
очередью длинной
фрицев покосил.
А потом с докладом
к штабу пробирался,
в двух шагах от штаба
в ногу ранен был.
17
Расскажи мне, папа,
как везли в теплушках
на восток от фронта
раненых солдат,
как на полустанке
путевой обходчик,
на вопрос случайный
"Где стоим, отец?"
сходу огорошил
станции названьем –
"Это ж рядом с домом", -
застонал боец.
"Что мне делать, братцы?" –
"Мать проведай, парень,
вдруг не доведется
свидеться еще".
Костыли достали,
помогли спуститься.
Может случай этот
ногу уберег?
18
Дома, знамо дело,
помогли и стены,
дома мать жалела,
отступила боль,
фельдшер деревенский
перевязку сделал,
вычистил из раны
белых червяков.
19
Полтора денечка
дома был сыночек.
А с утра – начальство.
И давай пугать:
мол, не дезертир ли?
есть ли документы?
мол, ищи подводу
поезд догонять.
На путях, по счастью,
поезд санитарный
(пропуская, встречный)
должен был стоять.
20
Затянулись раны,
встал солдат на ноги,
вновь готов сражаться,
но нуждался фронт
в танках и танкистах
и боец учиться
в танковую школу
был определен.
"Все же семилетка,
все же трактор знает,
быть ему танкистом ", -
порешил майор.
21
Младшим лейтенантом,
стал курсант вчерашний,
командиром взвода
был назначен он,
на Урале прИнял
"ТЭ - тридцать четверки",
срочным эшелоном
двинулся на фронт.
22
В сорок пятом, в мае,
под Москвой стояли
с танками составы,
ждали, что команду
двигаться на запад
скоро отдадут.
Но волной счастливой,
вестью долгожданной,
(по началу робкой,
дальше неуемной)
тех, кто жив остался,
захлестнуло вдруг.
Все кричат: “ПОБЕДААААААА”…
Вот она, Победа!
и пока не важно,
как она досталась.
Главное – ПОБЕДААААААА!…
Сладкий, долгий звук...
23
Расскажи мне, папа,
расскажи мне снова...
Все хочу запомнить.
Точно. Слово в слово.
Пропустить сквозь сердце
быль и боль рассказа
и по току крови
передать потомкам,
чтобы внуки внуков
помнили про корни.