Птица в стае по-над городом летала и устала.
Отдохнуть на кромке крыши ветхой села и запела.
Про невиданные реки, про просторы и про горы,
Про дома, где нет затворов и не нужно разговоров.
Городские сумасшедшие слыхали, понимали.
Сколько раз во снах они в стране той были и бродили.
В золотых колодцах счастье находили, воду пили.
И по воздуху под утро возвращались и смеялись.
А от смеха их дрожали окна дома, так знакомо,
Что прохожие опасливо крестились, суетились.
Им все чудилось: с небес глядит сквозь тучи Всемогущий.
Он действительно смотрел, но не на них. И был Бог тих.
Он тому, кто небом утра восхищался, улыбался.
И укрыв в ладонь прозрачную улыбку, над ошибкой,
Он задумался впервые и шептал слова глухие:
«Может сделать сказку былью? Дать им крылья?»