Сегодня такой же день, как два года назад… забавно эти дни до боли похожи… Подходя к окну я вижу все тот же садик, ставший спортивным центром. Автостоянка «для избранных» иномарки засыпанные снегом, иней на моих окнах, Ангелы рассыпают щедрые хлопья снега на землю и я, как и тогда, зачарованно смотрю на них, вспоминаю… как четыре года назад, весной, я сидела у нее дома. На ней была оранжевая в красную полоску маячка и синие джинсы, она щурясь от яркого солнца смотрела на меня и расспрашивала о школе, разминая болящую руку… потом небо покрылось тяжелыми, серыми облаками и пошел ливень, сильный, очень сильный ливень… я наморщила нос, я не любила дождь, тем более я была без зонта и скакать домой по лужам совсем не хотелось… А она преобразилась, ушла усталость, синяки под глазами, даже рука кажется, перестала болеть, она подлетела к окну и восхищенно уставилась на старый, ржавый сарай на футбольном, школьном поле… «Я люблю дождь!»- сказала она. И мы долго смотрели, как дождь барабанит по крыше сарая… с тех пор, я тоже люблю дождь, тогда она показала мне, как он прекрасен… с тех пор я тоже люблю снегопад… Вот и сегодня я вспоминаю тот день.
Я тоже болею, как и тогда меня сбила с ног простуда, крутит живот, болит голова… поэтому я не пришла к ней тогда… она болела, а я могла усугубить ее положения… мы общались по телефону, пока она могла общаться. Все чаще мне отказывали позвать ее, ей становилось хуже, а врачи ставя ей успокоительное, говорили :»Красная волчанка, ничего не можем сделать.» И она просыпалась в поту, ничего не ела, т.к. организм ничего не принимал, кожа покрылась красными пятнами и она усердно замазывала их пудрой, пока руки еще подчинялись ей… она обстригла красивые светлые пряди, похудела почти втрое и жутко радовалась этому. А я, еще за месяц, до этого дня смотрела на нее с тревогой и мой взгляд был сурово-недоверчивым, наверное, ей было больно от того, что я не радуюсь ее худобе. Но в тот… все было иначе. Я очень хотела ее увидеть, весь день я стояла у окна надеясь увидеть ее шагающую ко мне в гости, как раньше, в детстве, здорову и сильную… но она так и не пришла… Было без 15 двенадцать ночи.. я села перед иконами и стала молиться, так искренье, как еще никогда не молилась,… помню я сказала тогда:»Пусть ей станет лучше.» А потом была бессонная ночь и новое утро…такое же, как завтрашнее. И мой отец был дома, странно… он встал и обнял меня, все, что он сказал тогда :» Она –умерла. Вчера без 15 двенадцать.» Я не плакала, тогда я не плакала. Я только сорвала ее любимую фотографию со стены. Оделась и пошла в школу. Я позвала трех самых близких моих и ее подруг, потом прижалась спиной к стене и не могла ничего сказать, только обрывки фраз… но все же я сказала… тогда я впервые увидела боль… и поняла, что это не абстракция и даже не чувство, она живая, она шла по лицам моих подруг. Потом я встала и снова вошла в класс, двадцать пар глаз уставились вопрошающе на меня и я сказала… все сказала, так словно была пионеркой, отчеканила, лишь раз запнувшись перед самым страшным в тот день словом. Дальше все плакали, сочувствовали, лгали, сидели у меня дома, пили чай… много, что было потом… но я запомнила деталь, которая навсегда изменила мое отношения к людям. В тот день я знала, что ей стало хуже и ее наконец-то увезли в больницу, я звонила подругам и просила их с утра зайти, поговорить… мне запретили рассказывать им, но я не могла, не умела держать тревогу в себе… но ни одна из них не пришла… и я никогда не забуду того, что в тот день они ее предали. Не забуду я и того, что она никогда не болела Красной волчанкой, что у нее был шанса и его у нее отняли… Люди, большинство людей, не умеет любить, это не в их природе.
(14.12.01.)