Уж полночь минула, и минула давно.
И спать ушли полночные трамваи.
По ящику закончилось кино,
Модем пищит как мышь, не уставая.
И тишина в эфире - мертвый час,
Что убивает всех бацилл эфира...
Лишь месяц с ужасом глядит на нас,
Как будто бы оторванных от мира...
Вдруг зыбкий мрак растаял, как конфета.
Что подо мной - исследовать решил.
Стул. Мягкий. В смысле мебель. А не это.
И нет там мели. Пол. На нем - настил.
Ученый кот застыл у левой ножки.
Не на цепи, по кругу - не ходок.
Компьютер - вентилирует немножко.
На кухне - грязные тарелки, ложки.
В кастрюлях - ни борща и ни окрошки.
Корыто ржавое пылится за сторожкой.
Лицо невнятное на глянцевой обложке.
И кот заснул. Он не грустит о кошке.
Чего грустить? Какой же в грусти прок?
И только мрачно нависает потолок,
Как белая, хоть близкая, но цель...
И где же здесь богатство? Где же мель?..
Декабрь за окном, а не апрель.
И снег кружится, как в немом кино.
Уж полночь минула, и минула давно.