Памятник вечный не сломит ни вихрь, ни гром.
Весь этот лес, за века насажденный пером
Не сокрушится железом, ни твердой водой,
Ржавчина сменится мироточивой рудой,
Ветхое — новым, но в этой чернильной возне
Всякое слово незыблемым видится мне,
Пью ли вино я, как кровь, или кровь как вино,
Хлебом ли, телом живу; и не все ли равно:
Чудище обло, в пять лиц, о четыре руки
Или младенец, кусающий жадно соски
Старой кормилицы — ведь неизменно сладка
Детская смесь, но со вкусом того молока.
Тени подлунного мира ложатся строкой,
Чтобы продлить неизменности вечный покой.
Что же ты, Господи, скрыл как улику лицо?
Знаешь, что стало с Тобой исцеленным слепцом? —
Столпник, пещерник, скопец, не встающий с колен,
Слово молитвой своей обращающий в тлен…
Ради нетленных мощей в серебреном гробу
Толстый живот даровал Ты в награду рабу.