Бесконечность лабиринта сереньких домов,
Среди них у подъезда где-то улица. . .
Хорошо, что ты не слышал грустный голос мой
И не видел моего лица.
Для тебя я крашусь в темный и блестящие цвета.
Я же знаю, что ты любишь, чему веришь. . .
Ты же знаешь, это тело, этот взгляд для тебя,
И его ты своим высокомерьем не изменишь.
Обижаешь, унижаешь, оскорбляешь – не позволю,
Я из сердца выкину все сны, мечты и ожиданья,
А любовь к тебе я просто рассчитаю и уволю,
И останусь только с чувством горького обожанья.
Ты узнаешь, понимаю, не поверишь,
Все же знай, что это можно, в этом мире все возможно.
И своим всепониманьем ты всего не измеришь,
Без тебя не будет сложно. . .
Бесконечность лабиринта сереньких домов,
Среди них у подъезда где-то улица. . .
Хорошо, что ты не слышал грустный голос мой
И не видел моего лица.
На нем слезы тихо льются от холодного ветра,
Или новое платье очень колется от прозрачности.
Не успею я измерить всю длину бесконечного вектора,
И никто не спасет эту улицу от невзрачности.