И святое опять растоптано:
За столом, в полноги, шутя.
И опять ты простишь безропотно,
Но кого ты простишь, дитя?!
Проглотила. Отрава горькая.
Первый раз не открыть тоски.
Не встречаться у Парка Горького.
Не нести на плечах коньки.
Так взрослеют. (Хотя, не хочется.)
И плотиной закрытый взгляд
Разливается одиночеством,
Затопляя все дни подряд.
Так вступают в пространство холода,
Начинают считать грехи,
Средь молчания и средь хохота,
Продолжая писать стихи.
Чтоб когда-нибудь, там, где кончится
Жизнь, бессильно коснувшись дна,
Прозвучал бы, отмытый дочиста,
Голос тише других: "Она".