Век восемнадцатый!
Ваш вицмундир
Чистят историки, пишут историйки -
Протерли до дыр.
Сухо в глотке от слова "формация".
Листик фиговый, профанация.
Не в пространстве и не в прострации
По обоям бродят три грации.
Одолели галлюцинации
От прессованной информации.
В Петербурге - цивилизация.
Что ни праздник - иллюминация.
На заставах курками клацают.
Ожидается коронация.
Лед подтаял у ресторации,
Значит, скоро быть навигации.
Составляется дишпозиция,
Начинается экспедиция!
1
Адмиралтейство в догадках мается.
География - очень скрытная дама.
А может быть, Россия кончается
У Нового Амстердама?
Старый конь борозды не испортит.
Где он, кстати?
Велите позвать!
Капитан-командор, возьмите ваш кортик.
Пора Америку открывать!
2
Витус Йоннсен
Беринг фамилия
(Смотрим в выцветшую анкету).
Да... Датчанин...
(Иноземцев обилие,
Впрочем, дело, конечно, не в этом).
Так-с... Родился... Хорсенс город.
Почти деревня,
ничем не славится.
Жена... Детишки... Совсем не молод...
Слабоват...
Неужели справится?
3
Где она - Камчатка?
Где трубит пурга.
Душу без остатка
Выстудят снега.
За последней гранью
Белое пятно.
Трех китов дыханье
Явственно слышно.
Где она - Камчатка?
Прямо на восход
Огненной касаткой
По морю плывет.
Где заветный берег?
Нет туда пути.
Витус Йоннсен Беринг,
Вам пора идти.
4
Скрипит времен телега,
Звенят полозья лет.
Дождем размыло, снегом
Запорошило след.
Тори свою дорогу,
Топор на то и дан!
К Охотскому острогу -
Оплоту россиян.
По рекам, по речушкам -
То отмель, то разлив.
Тянуть несладко пушки
Теченью супротив.
Пеньковые канаты
Да огненный припас,
Железные лопаты,
Чернила да компас.
Раз-два!
Рванули дружно
Поклажу из трясин
С геодезистом Лужиным
Гардемарин Чаплин.
5
В навигацком журнале,
Почитая науку,
Почерневшую руку
Приложу на привале.
Наши лошади пали.
Третий год на исходе.
В бесконечном походе
Мы смертельно устали.
Шли мы наги и босы,
Шли - коренья глодали,
А жилья не видали,
И роптали матросы.
Шли горячкой больные,
Шли - клюкой подпираясь,
И кресты поднимались,
Как столбы верстовые,
Памятуя Россию...
6
Адмиралтейств-коллегия щедра указы слать,
Строга ее сургучная орленая печать.
"Витусу Берингу -
Российского флота
Капитан-командору.
В собственные руки,
поелику возможно
доставить скоро:
...Коллегией усмотрено
из Ваших рапортов,
Что флот, потребный к плаванью,
поныне не готов.
А было ж Вам приказано,
не мешкая ничуть,
В инструкцией означенный
не медля выйти путь.
Отписано в Коллегию, что строятся суда,
Желаем знать доподлинно - отплытие когда?
Того ж, что избы чинятся да лес не завезен,
Почесть за основательный не следует резон.
Пошла тому как отбыли четвертая зима.
За Ваше нерадение
с Вас взыщется весьма..."
Семь лет - семь бед.
Ох, не ближний свет!
Не поспел пакет.
Тает санный след.
7
Море мое Тихое, океан-река,
Отчего вода твоя светлая горька?
Отчего волна твоя круто солона?
Слабость ли минутная? Вечная ль вина?
Сердца стук отчетливей, глуше голоса -
Два "святых угодника" ставят паруса.
Близнецы-апостолы - ветер в голове.
Два неярких облака тают в синеве.
8
Бродит ветер вантами,
Как ученый кот,
Песнями пассатными
Бредит пакетбот.
- Этот парус стакселем кличут?
Или нет?
(У старпома Вакселя
сыну десять лет).
- На фок-мачте стаксель-то,
Это ж мачта-грот,
Все переиначил ты,
Все наоборот!
- Тятя, Стеллер с Юшиным
Речь вели вчера -
Де на курсе южном нам
Не видать добра.
Острова, мол, Гамовы -
Выдумки одни.
Говорят, задаром мы
Потеряли дни.
Де лежит Америка
Курсом на восток.
Далеко ль до берега?
- Кабы знать, сынок...
9
Что ж задумались вы, капитан-командор?
Циркуль силится выйти за замкнутый круг.
И во взгляде свечи - неотвязный укор,
А песку за стеклом недосуг, недосуг.
Склянка падает в небо и в темень кают,
Переборок расшатанных скрипы резки.
Может, видится вам нашей вечности суд?
Или просто к ненастью вам ломит виски?
Карта скатертью пестрой скользит со стола,
Рахитичные ангелы слепо трубят.
Португалец истлевший шутил не со зла,
Только время в соль шутки добавило яд.
10
Неистребима вера в письмена,
Она подобна смертной телеграмме.
Спешим на зов,
своей заветной Гаме
Несем на память наши имена.
Ясней и ярче верная звезда,
Вот-вот сверкнет архипелаг успеха.
В календаре сменяет веху веха,
Качают нас и воды, и года.
По старой карте ищем новый клад,
И кажется - еще совсем немного...
Но где же берег?
Пройдена дорога,
И нету сил уже идти назад.
11
По ранней лазури, по сполохам дня
Летят полотняные крылья, звеня.
Упругие ванты бегут в облака,
Крепчает болтанка, слабеет рука.
Над пенистой бездной
До боли смотри
В промозглые очи холодной зари -
Быть может, привидится,
Может, близка
Земля долгожданная.
Поле...
Река...
Веселые струи лесного ручья...
Но гол горизонт -
Только волн толчея.
Окончена вахта,
Держи за труды
Неполную кружку прогорклой воды,
Изведай до дна - велика ли корысть
Краюху кровавыми деснами грызть.
Чернее и горше, чем в трюме вода,
Цинга-душегубка - костей ломота.
На сердце - кручина, в душе - маета...
А ветер весь день продолжает свежеть,
И снасти смоленые свищут, как плеть.
12
Новый день пришел с заботой:
Разминулись навсегда
"Петр" и "Павел" - пакетботы,
Деревянные суда.
13
Я - "Павел",
Я - парусник,
Я - пакетбот.
Качаясь, иду, как фигляр, по канату,
Пью ветер студеный из солнечных сот
С ладоней заката.
Как рана сквозная, мучителен путь,
Тяжелое небо гнет мачты, как камень,
Свинцовые волны в сосновую грудь
Гремят кулаками.
Взлетаю и падаю навзничь опять,
Едва отряхнувшись от пены и пота,
И снова взлетаю...
По морю шагать -
Простая работа.
А где-то -
враскачку,
взахлеб,
наугад,
Нетрезвым матросом былинного роста
Бредет, заблудившись,
мой ветренный брат -
Усталый апостол.
14
Рвется крик ликующий из груди:
- Вижу горы синие впереди!
Стеклышко заморское наводи,
Истинно Америка - погляди!
Пляшет кто по палубе - не суди.
Половина плавания позади.
15
Помнишь ли, Америка?
Помнишь ли, Аляска?
Как смотрела с берега
Дикая, с опаской?
Дым стелился кружевом,
Над водой скользя.
Память - штука нужная,
Продавать нельзя.
Не печать на метриках -
Русская закваска.
Помнишь ли, Америка?
Узнаешь, Аляска?
16
Аляска, Аляска - забытая сказка,
Неистовой зыби индейская пляска,
Студеная ласка, знакомая маска,
Осенних листов боевая раскраска,
Забвения ряска в бездонных озерах,
Безмолвия шорох.
Цветут, как и прежде, закаты твои
На снежной вершине Святого Ильи.
Давно он умолк, великан величавый -
Потухшее жерло, остывшая лава.
Иные наречья не стали родными,
Язык изломав о славянское имя.
В транскрипциях чуждых
звучишь ты коряво,
Российское слово,
Российская слава.
17
- Шлюпку на воду!
Брызги.
Гулкий плеск.
Отошла...
Берег близится в визге
И сияньи весла.
За мыском, у излучины
Чуть слабее волна.
Панихида уключин
С корабля не слышна.
Днище - в гальку -
до хруста.
Окрик:
- Весла суши!
Встретить некому - пусто,
Ни огня, ни души.
Лишь предательской ветки
Затаенная дрожь.
Уходящей разведке
Ветер в спину, как нож.
18
Берег угрюм
Мороси крапом.
Лиственниц шум,
Черные лапы.
Листьев венок,
Скорбные брови,
Стылый висок,
Капельки крови
В жухлой траве -
Ягоды соком.
Смутный рассвет
В небе высоком.
Мертвый костер.
Зарево злое.
Хвойный шатер
Над головою.
Где же сигнал
Боцманской дудки?
Спят наповал
Пятые сутки.
Сонная тишь
Всюду на свете.
Что ж ты молчишь,
Штурман Дементьев?
Надо вставать!
Что же вы, братцы?
Но не позвать
И не подняться.
19
Из пушек палили, был горек их дым,
И эхо дробилось по скалам крутым.
Никто не вернулся, вестей не принес,
Лишь ветер на палубе выл, словно пес.
И долго смотрели, как с небом вдали
Смыкается челюсть угрюмой земли.
20
Катится горошина
Бархатом небес -
Наудачу брошена.
С умыслом ли? Без?
А на ней, на розовой,
Радужной с боков, -
Океаны грозные,
Ширь материков.
А еще - проталинкой
Посреди глубин
Не большой, не маленький
Остров есть один.
Про Париж над Сеною
Крутим здесь кино.
Светит во вселенную
И мое окно.
21
Чугун адмиралтейский тяжек.
На врытом в бездну берегу
Два якоря бессменной стражей
Сон Командора стерегут.
В кипящей пене берег дикий.
С волною шепчется волна
О том, что он, бронзоволикий,
Устал от бронзового сна.
Спит в звеньях цепи звон старинный,
Недвижно каждое звено.
Спит берег сказочный, былинный,
Спит Командор давным-давно.
Но только первый луч несмелый
Раздвинет купол темных вод,
В дали безмерной парус белый
Вновь явится и - пропадет.
И снова волны, словно плиты,
Сомкнет Великий океан -
За Старой гаванью забытой,
За мысом каменным Буян.