Он восседает, оседлав квартал.
Обвили ветры черное чело.
На дальний дом, что в поле заплутал,
Он, свирепея, смотрит тяжело.
Ваала чрево обагрил закат,
Там - страх столиц, готовых рухнуть ниц.
В сто тысяч уст заговорил набат,
Всех черных звонниц море без границ.
Подобна грому бубнов и тимпанов
Симфония проспектов. Сизый дым
Фабричных труб, кадильниц-великанов,
Как фимиам, струится перед ним.
Но он готовит бурю, брови хмуря.
Когда в поля упала ночь без звезд,
Над ней, что коршун, закружилась буря,
Возникнув в туче вздыбленных волос.
Он, тыча в темь железный свой кулак,
Ей вытряс душу. Будет столб огня
Врываться в город, пожирая мрак,
И сыпать искры до прихода дня.