Фонарь разбит, аптека опустела,
Над улицей туман и та луна,
Что по ночам вывешивает тело,
Иным законам верности верна.
И голый свет струится отражЕнно,
На тьмы могил, засыпанных вполне,
Пред коими коленопреклонЕнно
Стоять достало безутешно мне.
Над прахом бедуина и катулла,
Над прахом жен, сожженных ни за что,
Стоять с упрямством молодого мула,
Не сняв кольца и желтого пальто,
И весь набор условностей и знаков,
Доступных пониманья никому,
Подобно бы стоял в ночи Иаков,
Успев отправить отпрыска во тьму.
О господи, смешно и бесполезно
Стучаться в мир, стучащийся давно,
Куда душа уходит безвозмездно,
И, тело, между прочим, заодно.
28 февраля 2002