Новый день начинается по-кротовьи:
фосфор стрелок высветил шесть.
Радио. Плеск новостей в изголовье
пригородная петушиная песня.
В окнах за шторами всё ещё зимний мрак.
Брызги холодной воды на лицо. И наспех
чёрный кофе. Щелчок замка.
Танец шагов на хрупком утреннем насте.
Ожидание шутит со стрелками на часах,
где час заката опередил час рассвета.
Новый день направляется
второпях –
к выходу в рамках склеенного конверта.
Станция. Шум электрички и яркий свет.
Лица в профиль. Знакомое чередование
знакомых мест за стеклом.
Неделимый портрет
тех же попутчиков. Те же обрывки молчанья.
Рывки проводов – на той стороне окна.
Вид на плавно текущий рельеф, в котором
взгляд обречён неизменно качаться в такт
щербатым от сотворенья дорог заборам.
Длинные тени рассвета меняют пейзаж,
в просветы ложатся, сплетаясь, шоссейные нити,
ряды домов под стиль эпохи неудач,
густеющий поток разъездов. Сити. –
Крытая пасть вокзала с шипами от голубей.
Всюду зябкие спины. Рекламные пятна.
Вокзал выдворяет наружу своих гостей,
а вечер гонит эту волну обратно.
...
Ожидание падает тенью на циферблат,
где час заката опередил час рассвета.
Солнце уносит на запад свой недогоревший груз.
Ставший привычкой взгляд на пути назад:
этот день прожит напрасно и ящик пуст.
Пуст.
И некого упрекнуть за это.