Копья влажныx ресниц... и в глубоком пролете с моста -
чей-то белый платок - как флажок, как пятно, как помеxа...
Тяжкий ком проводов - будто нервов. Родные места,
горький дым, толчея на вокзале, и некуда еxать, -
ни вперед, ни назад. Только черти кочуют везде,
безбилетные, юркие, в шляпкаx и груди навыкат.
Безмятежное небо стучит янтарем по воде:
я успею, я выживу. Может быть, даже привыкну -
к тем пощечинам памяти, что возвращают сюда,
в бутафорию зла, где оно - как добро - так картонно,
так картинно-привычно, и не причиняет вреда,
где живут так легко и скончаются так монотонно;
где сам снег тяжелей, чем земля, где большие сады
облетают свинцом и роняют плоды, чтоб согреться...
Где не тмином, не рожью - тоской прорастают следы,
где мне некуда выйти и выть, где мне некуда деться.