Я очень нежный и ранимый,
и мне мешает отдыхать
беспрецедентной тиранией
домашний мой матриархат.
Матриархическую песню
стремится женщина сложить,
но если к песне притерпеться —
при матриархе можно жить.
Мне с матриархом можно ладить,
он — матриарх мой — ничего,
но часто злоупотребляет
матриархальным рычагом.
Приобретает образ феи
гримасы Бабушки-Яги —
и тут я тоже свирепею
и отпускаю рычаги.
Мой матриарх дрожит от страха,
и ужас удесятерён
при разговоре с патриархом,
когда последний разъярён.