Родная, нынче откажи соседу,
сошли мальчонку в скверик за углом.
Развить мечту за вялою беседой
и утонченно брезговать вином
сегодня я, как некогда, зашел,
и ты в бокал слезинок не уронишь,
поскольку мне не важно "как стишок",
меня свербит банальное "ты помнишь".
- Ты помнишь десять месяцев назад
распутица смешала грязь с любовью?
Две дачи вместе, грядки, общий сад
и яблоки, чуть больше глаз коровьих?
Ты помнишь гвалт расстройства всех идиллий,
после чего так важен свежий душ?
Когда мы за сараями шутили:
мол, муж – объелся яблок, а не груш?
Ну, как наш муж? Я слышал, что его
совсем пожрала серая рутина?
- Ах, если бы не он, я б о-го-го,
а так мужского – сын да магазины.
Он караульных служб у обелиска, -
от сглазов, порчи, - признавал почет.
И я, как видишь, не упала низко,
ни с кем, ни разу… ты, увы, не в счет.
- Нет-нет, и я припомню твой каприз,
и на меня такое вдруг нахлынет…
Ты помнишь, как рождался афоризм:
"Как правило, не ангел у богини
супруг, а мушкетер – один за всех"?
а "все", скуля, потерянно канючат:
"С такими по обязанности – грех,
с такими – грех – обязанность, и случай".
Но это – зависть. – Что ж, тебе виднее…
И время замедляют, становясь
туманней, мысли, паузы – длиннее;
пока, последнюю утрачивая связь,
вину, как сну, конец провозгласив,
я, сам себе, вдруг не напомнил брата
тебе и обществу. Скажи и мне "мерси",
и я тебя спасаю от разврата.
И я в те дали, коими грубят,
с тобой нейду, я даже не ревную
к беднягам, вожделеющим тебя,
поскольку сам перемолол впустую,
испытывая силу нелюбви,
такую бездну слов и подхалимства!
Пока не понял, что теплом твои
отозвались глаза не из единства
с пожаром щек, но именно тепла
увидел в них я ту же бездну, что и
преодолеть ты сразу не могла,
и ту, что тяготила так обоих.
…А после наступили вечера
и встречи, с неизбежностью прохожих,
"сегодня превращалось во вчера",
и не было подряд двух дней похожих.
И не было сомнений в том, что Бог
задумывал планету нашу раем.
И красочным примером - наш с тобой
Эдем за перекошенным сараем…