В иноземье прячешься, в иноязычье,
примеряешь зачем-то чужой панцирь,
но мой голос тебя непременно разыщет:
на тебе антеннками мои пальцы;
долетит он в в страну коротких словечек,
где и лист перевёрнут, где наоборот всё,
побежит по следам, где ты шорохом лечишь
запоздалую зелень, где порасставляла воротца
из колодезных губ, из памяти плеч и увечий,
где и я удивлюсь, а это – зачем отдавать им? –
помнишь, как нарисовала вечность
в золоти-золотистом твоём звукоряде:
нежным брюшком, как на стекле, и -
(ну, скажи, куда нам теперь деваться?) –
пальчиком голосу губы заклеишь,
утопая в спирали того тридевятья..
--