Я осознал, что истина - в вине.
Так говорили римляне - они
сказали много умного, но не
о том я говорю сейчас, ни-ни!
Я говорю не о вине - вино
здесь ни при чем, а я имел в виду
вину, а не вино, хотя оно
ведет к тому, к чему и я веду.
А я, ввиду того, что я видал,
могу сказать, наитием ведом,
что всякая вина - вино - вода,
фундамент размывающая до
тотального распада вещества,
из коего и состоите вы
и я... Не стоит продолжать - слова
несостоятельны и несколько, увы,
однообразны. Степень мастерства -
ступень, с которой образуешь ты
скульптурное единство - такова
возможность обретенья высоты.
На этой высоте, окаменев
от холода, от ветра, навсегда
ты обнажаешь нерв, и в этом нет
ни позы, ни тем более стыда.
Я не стыжусь стремления любить!
И разве же моя вина, при всей
открытости стихам, стихиям, быть
косноязычным, словно Моисей?
Да, да, моя беда, а не вина -
быть неуслышанным вблизи, моих речей
вину, вино впитала кривизна
пространства, и наполненный ручей
журчал, ворчал, но лился мимо тех,
кого пытался напоить собой,
и в этой немоте, как в наготе,
я пребывал наедине с судьбой,
внезапно запустившей колесо в
другую сторону, и, верно, с той поры
струятся строки - реки голосов,
сплетающихся в стройные хоры,
поющие, что Истина - вино
которое не выпито до дна,
и нужно лишь одно: залечь на дно -
туда, где тишина и глубина.