1
Снег в апреле, наверно, похож на что-то
Переставшее быть просто природой,
Он вполне похож на наши народы
И по крайней мере на лицах
Появляется что-то помимо скуки,
Так встречаются люди после разлуки
С кем-то близким. Но руки
Так и чешутся застрелиться.
2
И привычная мысль о грядущей ночи
И стихах на кухне меня не очень
Вдохновляет. Наверно в Сочи
Нынче другое дело.
Пусть и там не рай, но, по крайней, море.
В каждом слове горечь
И в разговоре
Не хватает веры.
3
В каждой букве, как отголосок эха,
Замирает прошлое человека,
И поэтому в общем-то не до смеха,
А до снега, в коем буквы - снежинки.
Он стирает разницу полуоттенков
Между про- и контра-, в его застенках
Все брюнетки, лысые и шатенки -
Лишь блондинки.
4
Между прошлым, будущим, настоящим,
Между городом, между дремучей чащей.
Всё такой же вечно непреходящий,
Попадающий на одежду.
Все цвета и краски к черте сводящий,
Ненавистный, истинный, подлежащий
Надлежащей казни, с небес летящий
Всё куда-то между.
5
На машины, улицы, светофоры,
Остановки, скверики, разговоры,
На любовь и ненависть, для которых
Не придуманно продолженья.
На афиши, косящие мутным глазом
Зазывалы, на очереди и кассы...
Подчиняясь неслышимым нам приказам,
Выбирая мишени.
6
Было что-то ещё, но, увы, не помню...
Моя память живёт в лабиринтах комнат
Моего одиночества. Узелком на
Эту память наброшу время.
Затяну старательно, без оглядки
Уничтожив прошлое, в беспорядке
Буду падать в будущее, но вряд ли
Это новое измеренье.
7
Для меня, увы, ничего не ново...
Я одет в ОБноски, а не в ОБнову..
ОБнажая ОБщее, за основу
Принимаю слово на веру...
Если верить, так в что же, его помимо?
И мимикрия - только искусство мима
Пребывать незримо, казаться мнимым:
Существующим лишь наверно...
8
Я гуляю серостью по бульварам
Моих снов, вернее, моих кошмаров,
А навстречу фары и тротуары:
Я не пара своим же мыслям....
Я кажусь себе отраженьем в луже,
Это здорово, в общем, могло быть хуже...
Только ветер памяти рвёт с верхушек
Неживые смыслы...
9
Отрешась от времени, понимаю
Иллюзорность сущего, поднимаю
Знамя вечности, но сжимаю
Вместо древка свою же руку...
Человек не сумма своих привычек,
Круглых дат, эпохи и пенья птичек.
Он всего лишь память себя в кавычках -
Квадратура круга,
10
Корень зла. Позвольте, а степень корня?
Представляю: боги считают в горних,
Возводя "человека" в "минувший вторник"
И в "число людей на планете",
Сумму зла. И дебелые Абсолюты,
Для которых счёты - всё те же лютни,
Говорят ОБ манне для честно'го люда
На этом свете.
11
Зелень прячется где-то в шуршащей кроне;
Смерть, наверное, в цвете пролитой крови;
Оставание прячется на перроне,
Остывание в снеге...
Фонари играют в цветенье вишен;
Умирая, солнце стучит по крыше
Безусловным стуком, будь он неслышен...
В кои то веки...
12
На стекле, прилипнув шестью углами,
Потихоньку тают, стирая грани,
Растворяя край, становясь бескрайним,
Оставляя дорожки,-
Что как руки тянутся за пределы
Переплёта, времени или тела,-
Не снежинки, нет, но как будто бело-
Каменные ладошки.
13
Чёрно-белый след и дороги-строчки.
За прохожими тянутся многоточья
Их шагов. И снег уступает ночью
Белизне костяшек.
Равнозначен скрип что пера с бумагой,
Что прохожего с ночью. Не одинаков
Только способ записи этих знаков
Самого себя же.
14
Ты уходишь в ночь, а в её владеньях
Фонари нужны, но нужнее тени.
И прохожий оденет густую темень
В неземные платья.
Ты не циник, нет, и твои ботинки
Выбивают ночь, словно зубы цинге.
На руке снежинка, потом слезинка -
Как прообраз рукопожатья.
15
Оглянись назад, посмотри на небо.
Снегопад немного похож на эпос
Без идиллий, и всё же себя нелепо
Ощущать судьбою.
И поймав снежинку, скажи "О Боже",
А она, кто знает , ответит тоже,
Потому что, в общем, вполне быть может
Ты здороваешься с собою.