Отчего все так, а не иначе? Отчего этот кирпичный дом на горизонте, напоминающий корабль своей гордой осанкой, обещает мне счастье, такое необыкновенное и большое, что расплачиваться за него придется своей жизнью?
Я сижу на ужасно неудобном крутящемся стульчике и смотрю на улицу сквозь грязное окно. Иногда мне кажется, что я знаю все наперед. И раньше знала. Знала, что однажды поеду в Крым на Чуфут-Кале и влюблюсь в него и как-то весной в старом дворике на Волхонке упаду с качелей. И что окна на моей работе будут выходить на Яузу, а в октябре мне расхочется умирать, потому что выпал первый снег. Это знание не есть уверенность, это есть тоска, безысходная и не проходящая никогда, даже когда купаешься голышом ночью.
Удивляюсь, как я могу любить, ведь я все равно знаю, что тоска моя непобедима. На подоконнике лежит тополиный пух и содрогается от звука проезжающей на улице электрички. Муха неустанно бьется в стекло, не понимая, отчего же никак не удается долететь вон до той зеленой ветки.
А ты был так далек вчера, как яблоко на витрине, до которого нельзя даже дотронуться. И разве мою руку держал ты в своей вчера? Нереальность происходящего – лейтмотив нашей любви. Это как «Август» Вивальди в переходе метро. Разве он был по-настоящему? Ты знаешь, где кончается возможное и начинается реальное? Я этого никогда не узнаю…
Прости меня, моя любовь. За эту самую любовь, за нежность, за доброту, за запрокинутую, чуть покачивающуюся голову с закрытыми глазами, за пьяную ругань и дурацкую переписку – прости.
Вкус какао из фляжки в поцелуе, ноги, загорелые до половины…Хорошо, что пол не скрипит. А палатку два раза зря разбирали. Третий будет ли?
Твои черные драные джинсы и мое платье персикового цвета. «Ах, ну почему наши дела так унылы, как вольно дышать мы бы с тобою могли…» Ты помнишь меня, милый?
Я боюсь себя, понимаешь… Нет, ты не понимаешь.
Кажется, я так и не напишу тебе самого главного.
У меня есть стихотворение про тебя, написанное в 1997 году.
Так далеко от Москвы!
Зачем
Вы так далеко от Москвы?
Рядом со мной были б Вы! –
Слух глух и голос мой нем.
Так далеко от меня,
Почему же Вы там, далеко, без меня?
Вашего синего дня
Не разглядеть и храня
Ночь ваших сумрачных глаз,
Вашу улыбку и смех,
Тихою тайной для всех –
Облик струящийся Вас.
Так далеко, а меня
В желто-сиреневом дне
Не разыскать без огня,
Лишь – вспоминать при луне.
Вы – мне, как людям всем – Ной.
Тайною странной пьяня,
Вы, пренебрегши весной, -
Вдаль, за собою маня.
Так далеко от души!
Не прельстились
Дебрями мыслей моих.
В этой нелегкой глуши
Вы побоялись иль поленились
Взгляд бросить пристальный в них?
Так далеко от себя!
Я-то знаю:
Вы – ни во мне, ни в себе.
Сердце в руках теребя,
Вы на крае,
На одиноком гербе.
Не вертись сильно, радость моя. Я к тебе приеду в воскресенье.
Целую тебя, обнимаю крепко-крепко три раза. До свидания.
1.06.2000