Сквозь дебри восхитительных волос,
Скользя, как змей в благоуханной чаще,
Я пробираюсь в мир любви и грёз –
Единственный, правдивый, настоящий.
Касаюсь ядовитым языком
Извивов нежных бархатного ушка –
Ты вздрагиваешь с девственным смешком
И шаловливо прячешься в подушку,
Но снова открываешь мне себя
И позволяешь вкруг тебя обвиться –
Я чувствую, алкая и любя,
Что скоро неизбежное свершится.
Последняя завеса вознеслась
В руках воздетых – тонкая сорочка,
И вот уж правит миром только страсть,
А вдалеке откупорена бочка
Столетнего вина, что выпьет Грей,
Когда пребудет в галереях рая.
Влеку тебя туда – скорей, скорей! –
А ты сопротивляешься, играя.
Теперь уже не змей, а змеебык –
Я сдерживаю грубое сопенье,
Боясь испортить драгоценный миг
Магнитного к тебе прикосновенья.
Как мне представить то, что впереди?
Как описать то, нет чему закона?
Тону в волнах танцующей груди,
В болоте заколдованного лона.
Соска лизнув чувствительный запал,
Соскальзываю вниз – там край, там бездна!
Мост разведён, и занавес упал –
Скольжу, скольжу – цепляться бесполезно…
Когтями под подушкою скребя,
Я с воплем перекрашенного тигра,
Увидевшего в зеркале себя,
Валюсь на дно. Затейливый эпиграф
Скрывает незатейливую суть,
Ничтожную в разрезе мироздания.
Так что ж нас тянет в пропасть соскользнуть
С вершины вожделенного свидания?
…А завтра я опять – крылатый змей!..