Отцу
1
Когда от нас с тобой не останется даже пыли,
Когда забудут язык, на котором мы с тобой говорили,
И человек, различая Бога в толпе имен,
Мерою всех вещей станет в конце времен;
Когда нам не быть и пылью в глазах бытия-зазнайки,
Когда за пастелью вовсе отменят в лесах дензнаки
И сеньора Осень постелит, да жестко спать,
В будущем вне истории, в местности нам подстать;
Когда за и нам деревьями станет не видно леса
Кладбища, крошки мраморной, камня его, железа,
Но, как уходят из дому, подняв воротник пальто,
Сами случимся городом, где не живет никто.
2
Я знаю: никто не откроет для нас ворота
Туда, где кружатся ангелы с лицами идиота.
Мы говорим: Ich sterbe. И отыскать зело
Трудно средь звездной мороки поставивших на зеро.
И где мы вольны не в горницу чью-нито вплыть закатом,
Не различая в голосе прошлого, знать, за кадром.
Но – меж себя глаголая, между миллиард лампад,
Что как попало по небу наскоро невпопад...
Впрочем, когда бессмертие, в горле слова убиты.
Больше рядиться незачем в люди и пирамиды.
Но, как Харон не в силах ни бросить, ни сжечь весла,
Жизнь не бывает прожита, бо ее несть числа.