Цикл стихотворений
Этот город – мираж и обманщик:
Золотым прикрываясь шитьем,
Зачарует, пленит и утащит
На порочное ложе свое.
Он сетями мостов и каналов,
Перекрестьем проспекта и рек
Заманит, освятит, чтобы знала:
Без него не прожить в октябре.
Отпускает, чтоб вновь возвращалась
Через сколько получится дней,
Чтоб при встрече – щемящая жалость:
Нет печальней его и родней.
Мне прохожий поведает матом,
Что на Невском троллейбусный тромб,
И волшебным пьянит ароматом
Прорезиненный воздух метро.
Время ценностей вечных не рушит.
Лики в храмах светлы и тихи.
Здесь поэтов распятые души
Искупают потомков грехи.
Он судьбою ниспослан мне свыше,
В вечном блеске своём и нужде,
На роду не написан, а выжжен
Питер мой – град Петра и дождей.
* * *
Город болен, прошит метастазами,
как заштопанный наспех носок,
сероватыми, битыми, грязными,
ближе к сердцу – всё туже лассо.
Запивающий транквилизаторы
из мерцающих радугой рек
и каналов водицею затхлою,
доживает свой будущий век.
Под святыми коринфскими глыбами
прячет боль от назойливых глаз,
потому что её не могли бы мы
остудить мимолетностью ласк.
По ночам приглушенными криками
прогоняет тоску под окном,
лишь к утру забываясь урывками
беспокойным, безрадостным сном.
* * *
Besame mucho
"Бесаме, бесаме мучо..."
Диффузный поток подземки несет меня на звуки любимой песни.
Оказывается - женщина, бледная, худенькая,
В черных брючках и голубой подростковой курточке,
Стоя у стены перехода, пытается убедить всех в том,
Что всхлипывает не она, а саксофон.
Чуть больше своего инструмента,
Она для верности опирается о стену ногой в безликом ботинке…
Притормозив, выдираю себя из толпы
И бросаю монетку
К таким же, горсткой лежащим в сумке на полу.
Не прекращая игры,
Женщина слегка поворачивается в мою сторону
И смотрит одним глазом…
Так без любопытства, из вежливости,
Смотрят пони, катающие по кругу детей…
- Почему же не остановились, не послушали дольше?-
Слышу слева от себя голос мужчины.
Зачем?
Мы сказали друг другу всё:
Она - музыкой,
Я - тем, что услышала её…
Женщина крепче целует костяной рот своего любовника,
А он всё просит и просит:
"Бесаме, бесаме мучо…”
* * *
Я петербурженку в метро узнаю сразу
Не по обычной бледности лица,
Под макияжем неприметной глазу,
А по тому, что трудно отрицать.
Привычка есть особая в посадке
И грациозном перекрестьи стоп,
Которую сумели им прабабки
Привить вперед, быть может, лет на сто.
* * *
Красивые еврейские девчонки,
Вы все еще живете в Петербурге!
Среди разрухи, хаоса и бури
Я узнаю ваш нежный профиль тонкий.
На Невском в "Лавке Смирдина" случайно
Присутствую при разговоре чинном,
В котором от поэзии к мужчинам
Слова струятся в аромате чайном.
* * *
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЛУЖИ
Когда потоки летнего дождя,
По глубине с водой в канале споря
И проиграв, оставят, уходя,
На набережной маленькое море,
Туда спеши от залов Бенуа,
Малевича, Филонова оставив.
Здесь Русский всё сказал тебе, ну а
Палитра улиц новизной блистает.
О, лужи Петербурга!
Этот вид
Неповторим, прекрасен, и к тому же,
Ты отраженье Спаса на крови
Увидишь только в петербургской луже.
* * *
3 февраля 2002 года в Санкт-Петербурге
была зафиксирована рекордная плюсовая
температура +5С
Тепло! Как хочется напиться
Голубизной небесных вин,
Младою мчаться кобылицей,
Пока февраль бурлит в крови,
И на Фонтанке, где игриво
Проспект сутулится над ней,
Угнать с моста, тряхнувши гривой,
Всех четырёх его коней!
* * *
Закрыты парки. Смотрят сонно
Из-под увядших век пруды,
Находят парочки влюбленных
В оградах тайные ходы,
Платками влажно носовыми
На яхтах смяты паруса,
Из туч насупленных над ними
Сочится вялая слеза...
Но дух в сем городе осеннем,
Как прежде, юный и живой.
Здесь Блок, Ахматова, Есенин
Короновали гений свой.
Здесь всё моё воображенье
Волнует, будит и манит:
"Невы державное теченье,
Береговой её гранит"
И конь, взлетевший в небо дерзко,
Решетки Летнего каприз,
И на игле Адмиралтейской
Забытый ветром жёлтый лист.
2001 – 2002
ВОСКОВАЯ СКРИПАЧКА
Девочка со скрипкою на Невском,
Знаешь, как от ветра ломит пальцы,
Как порой презрительно и дерзко
В твой футляр скрипичный шлюхи пялятся,
Знаешь звон дешевого металла
И шуршанье новенькой купюры…
Для туристов города ты стала
Чем-то вроде восковой фигуры.
В жизни неизбежны боль и драмы,
Радость и печаль не расторжимы.
Как тебе при свете этой рампы
Дышится, хорошая, скажи мне?
Ищешь ли сочувствия людского,
Иль прохожих музыкой врачуешь?
Скрипкой Петербург с тобою скован –
Сцену дарит самую большую.
То дождем, то солнцем Невский платит,
Тихое «спасибо» без кокетства.
День за днем из старенького платья
На асфальте вырастает детство.
Достопримечательность проспекта,
Кукла восковая, недотрога,
Может быть, сейчас счастливей всех ты,
Ведь играешь для себя и Бога.
2005
мимо
мимо отрыгнувших человечину огромным ртом
станций притворившегося сытым до утра метро
в пролежнях гранитных драпировок мимо окон-ран
мимо мышеловок где всегда идет своя игра
вдоль большого города смакующего первый сон
и бомжей и горничных поденщиков и VIP-персон
сбросившего потное исподнее дневных забот
пыльными проспектами усталый человек идет
2011
Этот таинственный, сказочный город
Древен и все ж удивительно молод,
Фениксом вставший сто крат.
Даже под тучами, даже под снегом
Душу наполнят блаженство и нега:
Милый, единственный град.
26.05.2014