Слетелись на болото Граций с пять,
забористых, как звуки клависина,
и те, кто спал, уже не спят,
заёрзала трясина:
позарились на Перлы,
при Грациях не загрустишь,
и пили, и в обнимку с ними пели:
“Шумел камыш…”
Но две из них вспорхнули столь внезапно
из камышей,
ещё две-три вослед – с кем знаться завтра,
не пристегни-пришей:
c кем, коротаючи досуг,
вином лужёные драть глотки,
когда останутся вокруг
не Грации, а только тётки ?!
Тебе взлетать, ты уложила кладь,
назад не отыграть,
вечерняя-ночная стильность лиц,
торчу, точу тоску под шлиц …
Косого выреза роскошествует кромка,
загляды жгуче подперча,
и эта правая тесёмка
в охват открытого плеча !
Люблю Тебя об эту пору очень,
себя бы впору в пудру истолочь,
в строке вечерних многоточий
прощальную поставит точку ночь.
Ну а пока – едва час ночи,
и пальцы, и глаза ещё охочи,
ещё минуту, но трубит труба,
знать, не судьба …
Прикид в баул, а тело в ванну,
пока, до скорого, столица,
Твой трап на Варну
в 13:30 .
Пляж для загара, море для закала –
холодное - чего ещё ? –
хрусталь бокала, бар болгара
и в искосок открытое плечо !
Застою и болоту не в пример
Тебя уносит ветер перемен,
нас и свели, и развели пути,
мне – в секонд-хэнд, Тебе – в бутик.
Тот ветер унесёт – куда ?
И скоро – где
знакомо так заблямкает каблук?
Ты – навсегда,
и Ты – везде,
а я, восторженный, Тебя вокруг …
Беспамятством былого не похерьте,
что наша жизнь – ноктюрн,
и если нынче – в секонд-хэнде,
то послезавтра – от кутюр !
(30.05. – 07.06.2002)