Видно, жизнь помягчала, а может быть, я огрубел –
Сколь ни бьют, а невмочь нанести мне большого урона,
И всё чаще встречаю довольно знакомых людей,
Но себе самому стал каким-то не очень знакомым.
Необъятна спина, на плечах – возводи монумент,
Приобрёл горделивую поступь тяжёлого танка,
Ту же функциональность и мощь, отдавая взамен
Романтический бред и уменье порхать на пуантах.
Я давно не боюсь показаться кому-то смешным
И уверенно речи держу на чужих юбилеях,
Пью в немыслимых ранее дозах без чувства вины,
И уже не противно, и даже не слишком пьянею.
Всё ещё в состоянии мяса руками добыть,
При шуршании юбки желаю продления жизни,
Так какого рожна не могу дни рожденья свои
Я иначе принять, как прообразы будущей тризны?
Я практически неуязвим и в порядке дела –
Маскирует на сером уже не пикантная проседь…
Неужели он прав, тот мерзавец, что как-то сказал:
"Бойся знаний своих ибо радость они не приносят"?