* * *
Горожане дождю салютуют зонтом,
выходя из туннеля на волю.
Дождь приветствует этот всеобщий бонтон,
приударяя вдвое.
Пересекши неровною рысью квадрат
привокзальной расхристанной площади,
презирая чугунные прутья оград,
приободрив скверные рощицы,
выбегает за линию, за перрон,
гонит полосы, бледные шлейфы,
и играет с листвой, и поет за игрой!
(будит зависть у лейки и флейты),
в жестяной подоконник стучит как в тамтам
вперебивку, ломая такт,
так что ходит озноб по смятенным кустам
(им и так-то вся жизнь – маета!)
Растревожив дремотный озёрный овал
тыщей оспинок - как картечью
повернул в переулок, взбежал в перевал,
гомоня ручейною речью...
Многоногою дробью вспылив пустыри,
подпалив мутный сурик кровель,
и омыв зеркала, в зеркала пузыри
напустив, припускает - втрое!
В русла улиц врывается жизнью иной
тормошит, затевает, скандалит, -
юный бог да и только, шальной и хмельной, -
там обрызгал, объял,
там – прильнул пеленой,
ну а там – затекает в сандалии!
Вдрызг разбив свою удаль - в мильон стопарей! -
на живой и текучей панели,
с кегля крупного сбился на нон-парель
и, слабея, кропит нонпарелью...
.........................
Что за диво дождя?
Горожане, смеясь,
принимают невольно крещенье.
А распластанный бог – истекая, струясь, -
завещает им всем очищенье...