У слепого подножия пирамиды
лежу на гибких руках
у Афродиты и Артемиды
с упоеньем встречая крах.
И безразлично вкушая грех.
Чья-то поступь легка,
и я с одержимостью игрока
вдруг расточаю смех...
навстречу кому-то тому
из прародителей снов
и кто жив теперь и здоров
и сам подчиняется сну.
И на стену ложится строка,
я танцую безумный танец.
Не убить я пришла, а ранить
с одержимостью игрока.