…нет, милая, еще пока я жив.
В канаве сточной бабочка дрожит –
весенняя луна. Чем ближе к телу,
тем больше фраз, смущающих покой.
Не столько плоть вскипает под рукой,
как терпкая душа сквозит неспело,
зеленый сок, вода словесных пор.
Двуличный шут, неискренний тапер,
предпочитатель черных остроумий,
весь вот он – я, клубком к твоим ногам…
и меркнет ночь, и слышен птичий гам…
но ты молчишь. А я пока не умер.
Не тороплюсь, не брезгую землей;
по-прежнему, любовью воспален
нестрогий слог. Слуга случайных строчек,
мгновений вор, раб судорог письма.
И ты прочтешь: … чума, тюрьма, сума…
судьбы неразличимый, скверный почерк.