Я сегодня смотрел сквозь завесы сомнений и чисел,
Сквозь пустые слова в паутине замершего сердца,
Разрывая поблекшие пологи снов мимолетных,
Вечеров раздуваемых ветром немого страданья.
Я увидел как мечутся легкие длинные тени
По канве пустырей, площадям золотых многозвучий,
Ищут сами себя. потеряв первозданность величья,
Изначальный покой в глубине голубиного сердца.
Но молчанье о боли, не сможет вернуть им обличья,
Что навечно застыли в бездушье чудес фараонов,
О которые бьются, о которых взывают молитвы,
Языки всех ушедших народов с поблекшим потупленным взором.
Я сегодня смотрел и увидел как рушатся древние стены
В бесконечном сомненье себя положивши под ноги,
И в немом сожаленье о замерших тлеющих числах.
Нанесенных на плиты, оборванных в тающем слоге.
Как за ними встают сорняками зачатки разрыва.
Расчлененья всех целостных мифов и знаний,
Теневой стороны на осях обводящие криво
Все пути по которым нести нам отрадный покой заклинаний.
По которым входить в арки призванных лун золоченых,
Обсыпая из звездами, царской тщетой марципанов.
И лимонные рощи повеют эфиром разлуки.
Холодея в вечерних сомненьях, в извечном желанье.
Я смотрел сквозь завесы завес, и время струилось
Водопадом с обрыва, мир сметающем в диком стремленье,
И прямые дороги, и то, что настроено сорно и криво,
Все завесы и тени со своим неуемным сомненьем.