А он летел по свету
Как тополиный пух;
Он пел – никто в округе
Не оставался глух.
Он пел любовь и битвы,
И страсти, и покой –
Играл воображением
Искусною рукой.
Его напевов трели
Клеймили подлеца,
И чью-то душу грели,
Тревожили сердца
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
Он плавал в море жизни
Подобно кораблю;
Его девизом были
Два слова: «Я люблю!»
Был жизни благодарен
За свой поющий хлеб,
Он знал любовь народа
И королевский гнев.
А он шутил в тавернах:
«Хозяйка! О-ля-ля!
Я вам за миску супа
Вручаю короля»!
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
И звонкую монету
Щелчком бросал на стол;
Народ вокруг смеялся –
Расшатывал престол
Он весело смеялся,
Шутил: «Почту за честь
Принять я от короны
Озлобленную месть»!
Монархи говорили:
«Он шут и пустельга»!
Но злобу затаили
На дерзкого врага
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
Его любили люди,
Его боялась власть,
Его боготворили,
Его ругали всласть.
Король владел телами,
А он – владел душой.
Король всегда с охраной,
А он – повсюду свой.
Он нищий и оборванный
Одним прекрасным днём
Вдруг стал некоронованным
Народным королём
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
Однажды, в старой Праге,
Среди осенней мглы
Его настигла стража;
Замкнулись кандалы.
Их заточили в башне:
Его и инструмент,
Любовника с любовницей,
Язвительный дуэт.
В народе слухи мрачные
Сквозили там и тут
Два слова леденящие:
«Во вторник будет суд».
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
И суд тот состоялся,
И был недолог суд:
Его приговорили,
Его на казнь ведут.
Настил из свежих досок
Вокруг шумит народ;
И словно на подмосток
Взошёл на эшафот.
Галдело католичество:
«Покайся за свой грех»!
Все ждали слов раскаянья
Когда раздался смех.
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
«Ну, что, вороны старые?
Слетелись пировать?
Увидеть вам не терпится
Как буду умирать?
Да это просто глупости!
Я вовсе не умру:
Ведь я же даже Дьяволу
Придусь не ко двору!
Из Рая меня вышибут:
Уж больно норов крут,
Придётся мне, любезные,
Пока остаться тут»!!!
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
На этом завершилась
Прощальная гастроль,
И казнью прекратилась
Его земная роль.
Лежат на досках трое:
Он. Лютня. Голова…
Гуляют средь народа
Последние слова:
«Да это просто глупости!
Я вовсе не умру:
Ведь я же даже Дьяволу
Придусь не ко двору!».
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной.
А он летел по свету
Как тополиный пух;
Остался жить в народе
Его мятежный дух.
Его напевов трели
Клеймили подлеца,
И чью-то душу грели,
Тревожили сердца.
И не иссякла ныне
Людской любви капель…
Ушёл давно в историю
Безвестный менестрель.
Любимец и мятежник,
Мессия и изгой
Со старенькою лютней
За сгорбленной спиной…
04.09.02г.