ВЫХОД Че Рвяка
Шкворня детских силуэтов
направляет векторы в пах прохожему
наблюдающему, как обмылками лета
развлекаются носы и рожи,
ненавистные на запонках преподобных,
завидующие Чарльзу Дарвину
по количеству мелочи сдобной,
по опрятности расстояний.
Я иду по течке зимнего самоудовлетворения,
жду - когда дирижабли распорют высь
криком рожающего Гамлета: «Гений я!»
Ну, или хотя бы прошептавшего: «Заебись.»
Да, сегодня два умноженное на два – четыре,
только четыре ноздри и выбритый лобок….
Но ведь не зря же в обоссанном мною сортире
повесился малолетний колобок?…-
Это его стратегия и плевок в радугу,
это его рекламный ролик и валик…
Хорошо бы выблевать на тарелку Ладогу
и осилить земное притяжение, как воздушный шарик.
Не дано. Какое там!!! …лишь червяка равнодушие…
Мне, пожалуйста, в газету сельдь!
Я приготовлю отменное кушанье
и разложу перед Эрмитажем свою экскрементную снедь.
Да будет так!
Мне уже по ***.
Мудак.
Че Рвяк И ЕГО ДЕВУШКА
Подыхающее серебро. Несгораемые кладбИща.
Рефлексы на ****ей. – В скандале, в ссоре я!
Сегодня я вынюхиваю пищу
и расставляю аккуратно урночки в крематории.
Собака, лизавшая мою балерину,-
плетётся по куполам и золотит их мочой;
она ночью догрызёт свою косточку со стрихнином
и, взлетев, помочится мне на плечо.
Эта давешняя скука…: по яйцам!, по почкам!,- в морду!
Это как за ширмочкой нелюбимая дочка…
Хочешь, я приду к тебе трезвый и гордый,
одетый в бабушкину посмертную сорочку!
Приду и лягу нюхать выделения сероводорода
из глаз твоих, ставших бактериями…
Ты, дура, видала когда-нибудь такого урода
во влажных, как влагалище, питерских прериях?
Видала, конечно… Ты – опытная и модная,
набрякшая косметическими комбикормами…
Пусть мне опять – под Исаакиевскими сводами
лететь в подол к небесной ****ной маме.
Так надо. Так гораздо лучше и приличней.
Так любят сограждане и их полумёртвые жёны.
Но ты, ещё не замороченная манией величия,
ляжешь на ветер, сифилисом заражённый.
Кто виноват? - Виновата вата, и дырявые гондоны;
виноваты котята, купающиеся в клозете!
Я хочу, чтобы ты, нюхая рододендроны,
думала о заряженном мною пистолете.
Че Рвяк РАЗМЫШЛЯЕТ О М/Ж-ВОПРОСЕ
Со скоростью звука по Невскому проспекту
прохаживаются подобия скульптурных пар.:
Он её развлекает ненормативным диалектом,
она же потеет и слизывает его нектар.
Довольно весёлый анекдотец. Забавный фетиш:
брительки, трусики и часовой механизм. -
Ты что – больная? Ты стишочками бредишь?
(Он просто не любит этот женский онанизм.)
Она начинает стекать и шевелить слюнями,
она его любит….. но это её личное дело.
У него важней и влажней! – Он прорастает корнями
в её распухающее и пахнущее тело.
Им становится приятно: охуительно и ****ато;
они представляют себя космонавтами…
И вот эта парочка отмечает очередную дату,
обсидевшись детишками и сиамскими внучатами.
Они становятся не интересны для автора.
Че Рвяк - ХРИСТОС
Окурки с неба. Зубная боль. Ни фига не ладится…
Правда, есть хлюпанье и генитальный смех…
Кто-то ж должен один быть в этом мире задницей,
подставленной Богу за всех?…..
Можно я? У меня настала такая фаза,-
к тому же я умею стрелять из ружья
по развлекающимся аттракционами «САДО-МАЗО»,
когда в красной бане потеют их бесплодные мужья.
У меня есть медикаменты и гнилые ухмылки,
витамины, азбука и разлагающийся щенок.
Сейчас я розочкой из разбитой бутылки
преподнесу вам свадебно-похоронный венок!!!
Будет весело часа полтора… потом опять лажа…
Потом снова вопрос: «А живёшь ты зачем?»
Дело в том, что червяк – тоже бывает отважен,
когда он в кедах, с кастетом и на футболке его Че.
Нет - не то! Червяк – животное хитрое!
Он может съебаться под землю и там перебздеть,
пока общество истечёт наконец спермолитрами,
а потом вылезти и в одиночестве умереть.
Что после? Всё по новой – как полагается,-
как написано в учебниках, пособиях и анатациях:
будем жрать и гадить, иногда каяться,
захлёбываясь в собственных менструациях.
Че Рвяк НОЧЬЮ
Ночь – охуительное время. Антракт
между хорошими дядями и плачущими тётями.
Не причём здесь фальшивомонетный половой акт
на разноцветной маслянистой блевотине.
Ночь – это остывшие под-мышки и нарушки;
это патока стервозного фаллического эсминца.
Ночь – это пьянющий в жопу поэт Пушкин,
убивший своими виршами Маленького Принца.
Ночью я люблю курить анашу в подворотнях,
после – лить по стенам струйки янтарной мочи…
В это время можно стать по-настоящему посторонним
и скинуть с себя одежду и миллионы личин.
В лики – я не гожусь, да мне и на ***-то это нужно?…
Мне важен пар от остывающих крыш!
Ночью не принципиально - внутривенно или наружно
ты расстреливаешь свой лакейский и ливерный париж.
Ночью можно дрочить на Луну (при сильном возбуждении).-
Эта верная баба, хотя и прохладна как труп;
но когда она жирная – хорошо всходят растения…
и ей наплевать – нежен ты или ты груб.
Ночь – ****атая штука! В это время два умноженное на два
всё что угодно! только не это идиотское четыре.