Огни за морем, пляжные огни -
я на плоту плыву на деревянном,
я плачу искорками из морских глубин,
прозрачных в солнце
и солоноватых.
Огни за морем, пляжные огни:
зажглась и тлеет чья-то сигарета,
с невидимым касанием руки
приоткрывает сонный глаз ночник,
костёр растёт у ног певца или поэта...
А там - окно, там - любят или ждут,
ждут ТУ, приходит почему-то ЭТА,
у ног садится как полоска света
и глаз озёрами, так преданно и честно,
со дна - где глубина и ил - навеки отдаёт
всё то. что для него и что он не поймёт.
А рядом, в дряхлой устали пятиэтажки
на кухне два-на-три с колонкой и плитой
веселье, смех, гитарный шёпот струн,
стаканы с пивом и картошка в масле.
А вот ещё - на чёрном хОлсте тьмы
застыл квадратомбелыи санаторий,
в нём почему-то юноша с улыбкой "моны"
мечтает и грустит, мечтает и грустит...
Огни за морем, пляжные огни...
Я на плоту плыву на деревянном,
я поднялась к вам из пучины жадной -
от вас в пучину я с плота сойду.
Я набираю в руки синий плеск,
в луне блестящий изумрудом красок,
целую искушёнными губами
и вам бросаю - последний мой привет;
целую вас, горящие огни,
горячие, как поцелую дыханья,
спасибо вам, что в точке расставанья
вы многоточием в ответ зажглись.
А я - пребуду присно пышной пеной,
за то, что захотела стать другой,
за то, что голос юный - голос мой,
влюблённой ласковой морской сирены,
я отдала за пару белоснежных ног...
Целую вас! прощальные огни,
я вас не зачерпну в ладошку горстью,
но всё равно вернусь, хотя бы гостьей,
о волнорезы, камни и пески
биясь в истошной горести иль гордости -
шипящей пеной,
белоснежной пеной,
прохладным шёпотом на отсвете небес,
и брызгами своими
словно сладкой изумрудной кровью
я освежу и обесчещу
десятки тысяч
белоснежных ног.